Когда они наконец добрались до кресел, у Крейга раскалывалась голова, а ведь пришлось еще меняться местами с соседями, чтобы парик Присциллы не загораживал обзор зрителям в задних рядах.
С трудом досидев до конца концерта, Крейг буквально выволок Присциллу на улицу. Двадцать минут простояли они на тротуаре, поджидая такси, которое довезло бы их до брошенной машины Крейга, потому что Присцилла наняла карету только в одну сторону. «Конечно, так оно и лучше, — сказал себе Крейг, — но все же экипаж избавил бы нас от многих лишних хлопот».
По дороге домой Присцилла не вымолвила ни слова. Она сидела, закутавшись в пелерину, надежно защищавшую ее от пронизывающего вечернего холода, и муфта не позволяла Крейгу увидеть, как Присцилла нервно сплетает и расплетает пальцы.
Музыка, общее радостное волнение, толпа людей, обступивших ее с любопытством и доброжелательным интересом, — все это наполнило Присциллу восторгом. Порой ей хотелось повернуться к Крейгу и крепко его обнять — да так, чтобы прогнать тревогу и хмурь из дымчатых глаз. И сейчас она хотела бы спросить с улыбкой: «По-моему, все прошло не так уж плохо, а вам как кажется?» Хотела, но не осмеливалась. Крейг не поворачивал головы, и в его отчужденной позе Присцилле чудилась не просто сдержанность. «Он не готов принять меня такой, как я есть», — думала Присцилла. Однако он попытался — сделал над собой громадное усилие там, где большинство знакомых Присцилле мужчин просто предпочли бы улизнуть.
— Боюсь, сама я из этого платья не вылезу, — заметила она, когда Крейг остановил машину перед зданием магазина в Чарльстоуне.
За камзолом и панталонами она заедет завтра, решила Присцилла. Сейчас она слишком вымотана. Несмотря на скептическое выражение, застывшее на лице Крейга, она была уверена, что вечер удался.
— И потом, думаю, вам не мешает чего-нибудь выпить на ночь.
Крейг выключил мотор и повернулся к Присцилле. Несколько секунд, не двигаясь, он смотрел на нее в тусклом свете приборного щитка.
— Лучше я не буду подниматься, — произнес он наконец.
— Боюсь, я и вправду не смогу раздеться сама! Одеваться мне помогала Клара…
Присцилла оборвала себя. Не хочет оказать ей услугу, не надо. Она нащупала ручку и открыла дверцу. Крейг немедленно вышел с другой стороны, чтобы подать ей руку. Как выяснилось, выбираться из машины в кринолине ничуть не легче, чем выходить из экипажа. Присцилла приняла помощь Крейга, но, едва обретя равновесие, отошла от него подальше. Не оглядываясь, она взошла на крыльцо и вставила в замок ключ.
Крейг стоял прямо у нее за спиной. Присцилла обернулась, желая узнать, намерен ли он только пожелать ей спокойной ночи, но он, отведя глаза, произнес: