свадьбу?
— Я безусловно, не ожидала, что твой сорокасемилетний отец женится на своей двадцати
трехлетней шлюхе! Что подумают люди? Он губит нашу репутацию. Люди в этом городе
узнают и, будут сплетничать. Ты не сможешь спокойно ходить по городу, все будут
шептаться за твоей спиной. Это нас погубит, Лана. Просто нас погубит!
Двадцать три? Я съежилась. Что, мой папа собирается жениться на девушке только на
пять лет старше меня? Это просто …отвратительно. Моя мама продолжала
разглагольствовать и ругать, называя отца разными именами, в то время пока я сидела, уставившись в стенку. Картина в рамке с надписью "Дом там, где сердце", что висела на
бледно-голубой стене, как будто издевалась надо мной. Дом? Что теперь было домом?
Дом моей матери, где никогда не было мира? Квартира моего отца на Манхэттене? Это
были приблизительно 500 квадратных футов, и он собирался жениться на девушке
студенческого возраста. Слезы жгли глаза, когда запах кофе распространился снизу. Я
слышала, как дядя и тетя счастливо болтают на кухне и жарят бекон на плите. Это было
домом. Тот, который для меня никогда не был знаком.
— Ты слышишь меня, Лана?
Вырываясь с вечеринки жалости, которую я устроила для себя, я откашлялась.
— Извини, мама, что ты сказала?
— Он хочет, что бы ты прилетела в Нью-Йорк, что бы присутствовала на свадьбе. Ты
можешь поверить в это? Моя малышка в Нью-Йорке. Я сказала ему ни за что! Ты бы не
хотела быть на его нелепой свадьбе. Но он настаивал, что хочет поговорить с тобой. Он
будет звонить тебе сегодня. Его маленькая шлюха хочет, что бы ты была подружкой
невесты. Ты даже не знакома с ней.
— Хорошо, мам. Спасибо, что сообщила мне. Мне нужно идти. Я позвоню тебе позже.
Эштон ждет меня, на утреннюю пробежку, — мама купилась на мою ложь, я упала на
подушку, когда закончила разговор.
Может ли все это испортить еще больше? Дома зазвонил телефон, и я услышала, как тетя
подошла к нему. Я не сомневалась, что это моя мама, хотела рассказать тете все то, что
рассказала мне. Если бы мама упомянула ложь, которую я сказала ей о пробежке с Эштон, я знала, что моя тетя прикроет меня. Я завернулась калачиком в одеяло и закрыла глаза.
Пока, я могла притвориться, что это был мой дом. У меня было безопасное, счастливое
место.
Войдя в кухню несколько часов спустя, слабый запах бекона по-прежнему заполнял
воздух. Эштон стояла, у стола в пижаме с взъерошенными волосами, наливая себе чашку
кофе.
— Доброе утро, — сказала я, останавливаясь рядом со шкафом, чтобы налить себе чашку
кофе.
— О, это моя напарница по раннему утреннему бегу. Дразнящий голос заставил меня