Наконец, он медленно поднял голову, потом отпустил из мертвой хватки спальный мешок
и осторожно оттолкнулся от меня, чтобы вновь не надавить мне между ног. Унижение
захлестнуло меня, когда я увидела, что он потянулся за моей майкой. Ничего не говоря, я
позволила ему надеть ее на меня. Он натянул ее на мою обнаженную грудь и живот, потом
быстро опустил ее и сел обратно на свой спальный мешок. Я сделала что-то неправильное.
Мой желудок мутило.
— Прости, — прошептала я.
Сойер поднял голову, чтобы посмотреть на меня, но я не могла встретиться с ним
взглядом.
Я просто не могла.
— Что? — спросил он глубоким хрипловатым голосом, таким который я никогда раньше не
слышала.
Закрыв лицо руками, чтобы он не смог увидеть слезы, наворачивающиеся на глаза, я
ответила:
— Я не знаю, почему я это сделала. Мне так жаль. Я не это имела в виду…
Сойер сидел передо мной, он пытался убрать мои руки от лица, и заставить посмотреть на
него.
— Ты сожалеешь? Лана, ты хотя бы поняла, что только что произошло?
Я пожала плечами, затем отрицательно покачала головой.
Сойер выругался, усмехнулся и усадил меня на колени.
— Это был самый невероятный момент в моей жизни, который произошел со мной в
первый раз. Не сожалей о нем. Пожалуйста, — сказал он таким же низким сексуальным
голосом, как и минутой раньше.
Я изучала его лишь мгновение.
— Но. Я не понимаю.
Сойер наклонился и поцеловал меня в кончик носа, затем поцеловал каждое из моих век.
— Тогда давай я тебе объясню. Сейчас в руках у меня была красивая девушка, которая
доверилась мне, позволила прикоснуться к себе и позволила увидеть ее такой, какой она
не была ранее. Я должен был обнимать её, смотреть на её и чувствовать как она
распаляется в моих объятиях. Это ни на что не похоже, такого я никогда не испытывал. Я
единственный, кто заставил ее выйти из-под контроля.
Ох. Но.
— Но ты повел себя напряженно или сердито, когда я отреагировала именно так, и отошел
от меня, словно ты не хочешь быть рядом со мной.
Сойер хмыкнул.
— Лана, я использовал все самообладание, которое я смог найти, чтобы удержаться от того, чтобы не стянуть с тебя шорты, и сделать то, на что никто из нас пока не готов пойти. На
мгновение, все, что я увидел, была похотью, и я подошел к этому слишком близко. То что
ты считаешь гневом, нет, ты просто пытался себя успокоить.
Твердость, которую я по-прежнему чувствовала под задницей, сидя у него на коленях, говорила мне, о том, что он еще не совсем успокоился.
— Но ты по-прежнему, — я затихла, и кривая ухмылка появилась на его лице.
— Да, все нормально, я сомневаюсь, что избавлюсь от этого без помощи по-настоящему