Настроив на максимальное увеличение визор шлема, он увидел… город! Да еще какой! Высокие стройные здания цвета слоновой кости, иные с хрустальными башенками, иные с куполами и минаретами.
А вон там к городу подходит дорога. И до чего же она необычная! Кажется, тоже сделана из хрусталя, с голубоватыми оттенками.
Чуть позже он сообразил: это же вода!
Но такого просто не может быть.
Такого просто не может быть – но он видит перед собой марсианский канал, а за каналом марсианский город.
Марсианских каналов не существует в природе. Давно доказано, что Скиапарелли и Лоуэлл ошибались. Полученные в 1970-х с помощью «Викинга» фотографии не оставляют места сомнениям: нет на этой планете ни каналов, ни похожих на каналы геоморфологических образований. И нет воды, то бишь оксида водорода в жидком агрегатном состоянии. Есть небольшие количества льда на полярных шапках – отсюда планы растапливать его для нужд экспедиций. Но это когда еще будет. А пока жидкую воду можно найти только в одном месте – на базе «НАСА – Марс». Примерно три четверти груза, доставленного сюда ракетами, – вода.
И все же факт остается фактом: Бернстейн видит перед собой нечто очень похожее на воду. Нечто прозрачное, синевато-зеленоватое, блестящее. Ну точь-в-точь настоящая вода.
Необходимо подойти и проверить.
Первым побуждением было радировать на базу об открытии. Но он вовремя одумался. Нет и не может быть на Марсе никакой воды. Его доклад сочтут идиотским розыгрышем и попросят доставить образец. И если канал окажется иллюзией, стыда не оберешься.
Нет, прежде чем сообщать товарищам о сенсации, он должен изучить явление. Конечно же, канал – галлюцинация, марсианская разновидность миража. Развеется, как только к нему приблизится человек.
Бернстейн пересек безумную мозаику из валунов величиной с дом и снова вышел на открытое место. Вода теперь была ближе. На время канал пропал из виду, а потом открылся вновь – прямой как стрела, с какими-то длинными ветвистыми штуковинами пообочь. Деревья? Не может быть на Марсе деревьев, как не может быть на Марсе воды… А эти вроде без листьев. Окаменелости? Не важно. Деревья на Марсе не росли никогда.
Он продолжил путь, и местность снова пошла под уклон. Впереди новая возвышенность; перевалив через нее, он окажется у канала. И невдалеке от города.
Готов ли он к этому?
С минуту Бернстейн простоял в нерешительности. Еще можно повернуть назад, пройти сквозь арку, возвратиться в лагерь.
Можно даже забыть об увиденном.
Но оно дивным образом манило. И было у Бернстейна такое чувство, что, если вот сейчас отступится, если заставит себя не верить, – получится, что и не было вовсе ничего. Марс останется таким, каким был до выхода исследователя из лагеря, – пыльным, стерильным, безвоздушным.