Дело это само по себе увлекательное. Я вначале обходился поршневой ручкой, затем сменил ее на пастельные мелки. О потраченном времени жалеть не пришлось. Еще я экспериментировал с разными буквенными обозначениями.
Диаграммы мои все усложнялись, требовали бумаги все больших форматов. От мелков я отказался в пользу цветных чернил. Имевшиеся в продаже меня не устраивали, я готовил смеси по своим рецептам. Но все равно чего-то системе недоставало. Работа сделалась слишком механической, до скуки. Тогда я затеял украшать свои диаграммы – сначала карандашными набросками, потом рисунками с размывкой и в конце концов дошел до акварелей. Мои иллюстрации оставляли желать лучшего, так что я даже подыскивал приличные курсы живописи. К сожалению, однажды пришлось бросить всю эту кухню, поскольку мне предложили поработать за хорошие деньги. И все же, повторяю, время не было потрачено зря. Когда на рынке появится спрос на дурацкие диаграммы, я враз разбогатею.
Все вышеперечисленные беды и мытарства привели меня к твердому заключению: страхи и тревоги неотделимы от литературного творчества. Прежде чем в авторском подсознании фрагменты замысла со щелчками встанут на свои места, там должны родиться и созреть идеи. Частенько, как в моем случае, этот инкубационный период затягивается до неприличия, что негативно отражается на следующих этапах работы. Уже давно пора вылупиться концепции, а ее все нет и нет, и вы не понимаете, в чем причина. В подсознании образуется мокрый темный комок, и эта невразумительная пакость мешает вам двигаться дальше.
И как же быть, спрашивается?
Для таких случаев я нашел крайне прямолинейный метод. Психолог, наверное, его назовет катарсисом. В процессе применения этого метода можно застать меня разговаривающим с самим собой, отвечающим на собственные вопросы.
– Привет, Боб. Ну что, опять не слава богу?
– Да рассказ, язви его!
– И что не так с рассказом?
– Ну, во-первых, слишком медленно пишется.
– А почему бы тебе не ускориться?
– Интересно как?
– Ты знаешь сам, Боб. Конечно знаешь. А ну-ка, пошевели мозгами и живенько выдай мне способ ускорить работу.
– Ну… к примеру, можно обойтись без описания марсианского рассвета. Все-таки две тысячи слов…
– Это решит твою проблему?
– Если бы! Персонажи тоже никуда не годятся.
– Чем же они нехороши?
– Да просто сидят сложа руки и мечтают где-нибудь побывать.
– И как ты намерен это исправить?
– Подыщу им занятие.
– Например?
– Даже не знаю… Нет-нет, постой-ка! Есть идея! Пусть ищут инопланетную цивилизацию.
Этот способ дает неплохие результаты, но у него есть один недостаток: автору нужно сосредоточиваться. Мне подчас не то что ответ – вопрос никак не удается сформулировать. В таких случаях мои монодиалоги выглядят примерно так: