Мучительно, до боли в несуществующих пальцах, захотелось сжать стигис. Этот меч щедро пил кровь хозяина, но и тьма боялась одного вида сверкающего клинка. Что еще? Не так много оружия у штрафника, а уж того, которое он сможет поднять, — без рук, из своих слабых магических запасов. Тянуть нити пустоты из собственного сердца, чувствуя, что каждое движение убивает часть твоего прошлого — и будущего?
— Ируг! Где мой кнут пустоты?
— Где-то в этой горе на колесах, которую жадный коротышка небрежно окрестил небольшой тележкой!
Два голоса слились в один негромкий, но прочувствованный возглас, однако Вак даже не обернулся, лишь ухмыльнулся в бороду и принялся еще быстрей порхать пальцами по кровавым символам.
Расслабиться. Вздохнуть. Распустить туман маны, почувствовать скопление мира вокруг. Мечи — вот, и честных, простых трудяг практически нет, все с хитрыми добавками. На самом дне лежат кожи василисков: после того боя практически все их нужно приводить в порядок. Мощь демона и ласка небытия — слишком опасная смесь для любой вещи, созданной или родившейся на этой земле. Темный клинок! Он полон, похоже, последняя схватка добавила ему сил, и сейчас тот сыто дремлет. Узкая полоса лунного света — стигис, молодой и порывистый. Прав Ируг, он нуждается в ласке и наставнике. Нужно подобрать ему кого-нибудь… с руками. А вот и кнут — простой металл, небольшая косточка в основании, пустота внутри и…
— Ты готов, сипал? Я открываю!
Натужно заскрипел невидимый по мраке ворот, в неприступной до этого скале возникла и принялась неторопливо расширяться щель, из которой полезла сама тьма…
— Отойдите!
Сил на то, чтобы оперировать одной легкой, невесомой костью, контролирующей с десяток нитей небытия, вполне хватало. Ладар прыгнул вперед, во тьму — и сжавшиеся вокруг него нити прянули в стороны, уничтожая все на своем пути и давая хозяину время на вздох.
Это была странная битва. Здесь не было четких тел, атак и отступлений: здесь многорукая тьма встретилась со сверкающим Небытием. Нечто лезло и лезло из щелей, арок и переходов. Лезло уничтожить, подчинить и насытиться. И это все встречал шар нитей — ярких и сочных, нереальных, несуществующих, но разящих наверняка. В древние стены строители вложили многое. Потустороннее оружие соскальзывало с них, оставляя камень девственно чистым. Ни грязи, ни скользких полипов-убийц, ни мха с ядовитыми спорами. Странные создания, двигающиеся на лапах, клешнях, спорах, всем телом — все обращалось в прах перед упрямо идущим вперед юношей, почувствовавшим себя нужным, почувствовавшим себя Воином, даже без рук. Сколько продолжалась эта бойня? Час? Два? Три? Пока наконец древняя нечисть не сообразила: пришли хозяева — и не скрылась, не растворилась где-то в глубине породы. До поры. Лишь тогда Ладар позволил себе присесть и выпустить из мысленного захвата крохотную косточку.