Аллейн и Фокс, казалось, мысленно перебирают эпизоды из своей профессиональной деятельности.
— Не могу припомнить, — осторожно начал Фокс, — чтобы я находил забавным осужденного убийцу, а вы, мистер Аллейн?
— Я тоже, — согласился Аллейн, — но полагаю, что наличие или отсутствие комического дара вряд ли может служить контрольным испытанием на невиновность.
Перегрин впервые за день улыбнулся.
— Вы знали, что мистер Гроув состоит в отдаленном родстве с мистером Кондукисом? — спросил Аллейн.
— Не знал, — изумился Перегрин. — Кто вам такое сказал?
— Мистер Гроув.
— Вы меня ошарашили. Думаю, Гарри врет. Хотя, конечно, — сказал Перегрин после продолжительной паузы, — этим все и объясняется. Или не все?
— Что именно?
— Нажим руководства, рекомендация-приказ взять его в труппу.
— Да-да. Кстати, что вам известно из его прошлого?
— Он называет себя старым борстальонцем[24], но я ему ни на йоту не верю. Гарри у нас немного сноб, только вывернутый наизнанку.
— Похоже на то.
— Думаю, он когда-то служил в авиации, потом играл то здесь, то там без особого успеха, пока наконец не прославился в «Подвальной лестнице». Он говорил мне как-то, что было время, когда он долго не мог найти работу по специальности, настолько долго, что успел побывать водителем грузовика, стюардом и даже официантом в заведении со стриптизом, где на чай ему давали больше, чем он когда-либо зарабатывал произнесением реплик.
— Когда это было?
— Как раз перед тем, как он прославился, примерно шесть лет назад. Он уволился с одной работы и, прежде чем впрячься в другую, прошелся по театральным агентам. Поход завершился главной ролью в «Подвальной лестнице». Такова театральная жизнь.
— Да, конечно.
— Я могу идти? — спросил Перегрин после наступившей паузы.
— Я хочу попросить вас еще об одном одолжении. Я знаю, у вас полно своих забот, изменения в составе, проблемы с труппой, но, если у вас выдастся свободный часок, не могли бы вы сесть и подробно описать ваши встречи с мистером Кондукисом и приключения прошлой ночью. Подробно. Возможно, вы вспомните какие-нибудь детали, на которые раньше, в суматохе и волнении, не обратили внимания.
— Вы и вправду думаете, что Кондукис как-то замешан в событиях прошлой ночи?
— Понятия не имею. Но о нем все время упоминают. Прежде чем сбросить его со счетов, следует убедиться в его непричастности. Вы напишете?
— Должен сказать, что ваша просьба мне отвратительна.
— А труп Джоббинса вам не отвратителен? — спросил Аллейн.
— Как бы ни разворачивались события прошлой ночью, — расстроенно произнес Перегрин, — и кто бы ни перевернул бронзового дельфина, я не верю, что это было преднамеренное хладнокровное убийство. Я думаю, увидев, что Джоббинс погнался за ним, похититель перевернул постамент в отчаянной попытке задержать преследователя. Так я думаю и хочу заявить, что не стану участвовать в его поимке, кто бы он ни был, Тревор или кто другой.