И подумал: «Он как ящерица или хамелеон, короче, как животное, которое почти не мигает. Никогда не знаешь, когда последует бросок».
Мистер Кондукис не выразил ни согласия, ни возражения. Судя по его реакции, можно было предположить, что он вообще не слышал Аллейна.
— Вы считаете, — произнес он, — что смертельный исход и травма мальчика вызваны актом насилия?
— Да.
— И совершил его один и тот же человек?
— Да.
— У вас имеется обоснованное мнение, почему он это сделал?
— Мы пришли к некоей рабочей гипотезе.
— В чем она состоит?
— Я могу лишь сказать, что оба нападения явились следствием самозащиты.
— Самозащита человека, застигнутого в момент кражи?
— Видимо, да.
— Вы знаете, кто этот человек?
— Почти уверен, что знаю. Но утверждать наверняка не могу.
— Кто он?
— Об этом в интересах следствия я должен умолчать. Пока.
Мистер Кондукис в упор посмотрел на Аллейна, если взгляд абсолютно ничего не выражающих глаз, направленный на объект, можно назвать «взглядом в упор».
— Вы говорили, что хотели встретиться со мной? Зачем?
— По нескольким причинам. Первая касается вашей собственности — перчатки и документов. Как вам известно, их нашли, но, думаю, вы должны знать, как обстояли дела на самом деле.
И Аллейн поведал мистеру Кондукису историю о Джереми Джонсе и подмене. Он мог бы поклясться, что хозяин дома воспринял его рассказ со сладостным облегчением, словно преступник, услышавший об отсрочке приговора. Толстые белые пальцы разжались. Кондукис издал долгий, едва слышный вздох.
— Вы арестовали его?
— Нет. Разумеется, мы забрали перчатку. Она сейчас в сейфе Скотленд-ярда вместе с документами.
— Удивительно, как вы, суперинтендант уголовного розыска, могли хотя бы наполовину поверить его россказням.
— Тем не менее я склонен верить Джонсу.
— Тогда я склонен думать, что вы либо невероятно глупы, либо беспричинно уклончивы, и в любом случае некомпетентны.
Атака удивила Аллейна. Он не ожидал, что противник с неподвижными, почти немигающими глазами столь скоро перейдет к нападению. Словно почувствовав его реакцию, мистер Кондукис переложил одну ногу на другую и произнес:
— Я слишком сурово выразился, прошу прощения. Позвольте объяснить мою точку зрения. Разве вы не видите, что история, сочиненная Джонсом, — вынужденный экспромт? Он не подменял настоящую перчатку поддельной полгода назад. Он убил Джоббинса, был замечен мальчиком и попытался убить и его. В стычке он потерял копию, но, если бы ему не помешали, несомненно, положил бы ее в сейф, а настоящую перчатку он забрал и отнес в банк.
— Предварительно упаковав с тщательной предосторожностью в четыре слоя обертки и поместив в отдельную коробку, запечатав ее?