— Послушай, ты думаешь, я капризничаю. Позволь сказать тебе, Перри…
— Я не хочу выслушивать сплетни, Марко.
— Сплетни! Боже мой! Тот, кто обвиняет меня в распускании сплетен, наносит мне невыносимое оскорбление. Сплетни! Я хочу рассказать тебе истинный факт: Гарри Гроув…
В коридоре лежал толстый ковер, и они не услышали приближения шагов. Могло бы случиться непоправимое, если бы Перегрин не заметил тень, скользнувшую по позолоченной панели. Он сжал локоть Найта, и тот умолк.
— Могу я спросить, чем вы тут занимаетесь? — раздался голос Гарри Гроува. — Сплетничаете?
Он говорил легкомысленным насмешливым тоном, держался почти развязно, однако его манеры вовсе не казались оскорбительными.
— Перри, — продолжал Гроув, — это восхитительный театр. Я хочу обойти его и все как следует разглядеть. Почему бы нам не устроить вакхическую процессию и не пройтись по театру и вокруг, разбивая бокалы с шампанским и распевая безумно-непристойный гимн? Разумеется, впереди будет шествовать наш великий, величайший актер. Или нами должна предводительствовать чета Гринсливов?
Нелепая идея прозвучала столь забавно, что пребывавший в нервном напряжении Перегрин невольно рассмеялся.
— Прошу прощения, — с достоинством произнес Найт и удалился.
— «Он оскорбился. И уходит прочь»[19]. Знаешь, он не любит меня. Сильно не любит.
— Тогда не раздражай его, Гарри.
— Думаешь, лучше не надо? Но он так и напрашивается, разве нет? Впрочем, ты, конечно, прав. Кроме всего прочего, я не могу себе этого позволить. Грингидж может вышвырнуть меня. — И Гарри нахально воззрился на Перегрина.
— Если он не вышвырнет, то это сделаю я. Будь умницей, Гарри. А мне пора вернуться в гущу событий.
— Я оправдаю ваши ожидания, Перри. Я всегда оправдываю чужие ожидания.
В добродушном тоне Гроува Перегрину почудилась угрожающая нотка.
Вернувшись в фойе, Перегрин обнаружил, что веселье достигло апогея. Манеры присутствующих теперь резко отличались от общепринятых. Каждому, кто хотел быть услышанным, приходилось кричать и почти всем хотелось бы присесть. Важные шишки стояли отдельной кучкой, словно сверкающая и недоступная галактика, а остальные возбужденно обсуждали театральные дела, стараясь перекричать друг друга. Перегрин увидел, как миссис Гринслейд что-то сказала мужу, наверняка речь шла о том, что гостям пора бы расходиться. Перегрин решил, что будет лучше, если Дестини Мед и Маркус Найт покажут пример вежливости. Перегрин заметил их стоящими в сторонке и понял, хотя не мог их слышать, что Найт с раздражением объясняет Дестини, почему он настроен против В. Хартли Гроува. Она слушала его со всепоглощающим сочувствием и в то же время то и дело кокетливо скашивала глаза, и всегда в одном и том же направлении. Она явно старалась, чтобы Найт не заметил ее маневра.