Рона. Я забрала у него любимого Рона. Я думаю, что он какой-то полупедик. Скрытый педик. Что-то в этом роде.
— И все же, — упорно настаивала Ирма, — Рон…
— О, Рон! — воскликнула Лаки. — Он не лучше их всех! Он так же любит этих парней, как и они его! Как и Бонхэм любит его. Это еще одна вещь, которая заставляет меня… и я тебе вот еще что скажу, — сказала Лаки гораздо тише, и ее пара ног отклонилась от ног Ирмы, когда невидимое тело наклонилось к ней. Ужас пронзил Бонхэма, он понял, что она хочет сказать. А если она скажет это — Ирме — Ирме Спайсхэндлер — или любому — все кончено. Вся эта чертова поездка разлетится на куски. Он сам не сможет этого пережить. Летта все же рассказала ей. — Он…
— Леди! — заревел Бонхэм изо всех сил голосом «морского капитана». — Леди! Обед подается в салон, на корму и на нос. Обед подан!
Две пары ног дернулись. Потом они исчезли, и появились два опрокинутых лица.
— О, привет! — сказал Бонхэм. Он приятно улыбнулся (хотя и боялся, что улыбка не слишком приятная и выдает его чувства), и в то же время он старался глазами передать свое полное презрение к ним обеим. Женщины! — Обед подан, — мягко сказал он. Лица исчезли, затем исчезли ноги и пошли на корму.
Когда он ел рыбу, присев с тарелкой на поручни в одиночестве, к нему подошла Лаки Грант.
— Думаю, вы слышали, что я о вас говорила, — сказала она подавленным, но странно гордым и упрямым голосом, показывающим, что если он захочет, она слово в слово все повторит ему в лицо.
— Слышал? — приятно спросил он. — Вы обо мне говорили? Хотел бы слышать. Но я слишком был занят обедом. Я думал, что вы все на передней палубе. Потому так и завопил. — Он приятно улыбнулся, но глазами хотел показать все, что он о ней думал. В ответ он получил крайне загадочный взгляд, потом она взяла тарелку и ушла.
Через час, когда тарелки и кастрюли бросили за борт, и Орлоффски в акваланге тщательно их мыл песком и морской водой, они были уже на пути в Дог-Ки, а еще через час встали там у пристани.
Дог-Ки и впрямь был шикарным местом. Герцог и герцогиня Виндзорские часто жили здесь по нескольку недель, насколько он был шикарен, и Бонхэм знал, насколько не подходит, не шикарна, а по-цыгански обшарпанно выглядит бедняжка «Наяда» в этом месте, да еще со всем плавательным оборудованием и прочим барахлом на палубе. Но британцы, старая раса моряков, были поклонниками всех форм морского гостеприимства. И к счастью (он осведомился об этом на Северном Нельсоне), в Дог-Ки был тот же управляющий, с которым он познакомился два года тому назад. Бонхэм приплывал сюда помощником капитана (хотя на деле был капитаном) на