Гроши хреново идут в этом месяце. И это февраль.
Ну, у него занятия в бассейне «Ройал-Кариб» сегодня днем. Один небогатый турист.
Может, думал он, когда шел за подготовленным аквалангом вглубь магазина, этот Грант окажется утомленным, надутым снобом. Если его дев… если его приемная мать может служить примером. О вкусах не спорят. Как сказала старуха, целуя корову. Но почему она не хочет, чтобы он ехал в Кингстон? Если бы они не были такими противными, он бы съел это, он бы сделал. За деньги. Эти типы, богачи, всегда хотят наилучшего, роскошного обслуживания и еще чего-то, что заставит их задрать носы. Он бы дал им это, если б имел. Если б он имел, сам имел бы хоть шанс на это.
Прелестно — но со скребущей ревностью приобретателя — он позволил себе пожить, когда работал на «Наяду» и поехал в Кингстон осматривать ее. Там была надежда. Если б он смог получить ее.
В этом деле встречаются все виды мудаков. Эта дама, например. Он был до чертиков убежден, что Грант окажется высоколобым хреном.
Груз этих мыслей сделал акваланги еще тяжелее, когда он вытаскивал их из пикапа, чтобы идти к морю. Давил и тот факт, что он знал, что обязан это делать. Из-за денег.
Подумать только, когда все они умрут…
Неожиданная мысль породила у Бонхэма удивление, неверие, страх и уныние. Чем бы он хотел заняться сегодня днем, так это выйти и убить акулу. Как только он начинал думать о своей возможной, неизбежной смерти, а иногда он целыми днями думал об этом, единственное, что могло вывести его из этого состояния, — выход с Али в море к «Старой акульей горе», где всегда болталась парочка акул, там глубоко нырнуть и, пылая злобой, яростью и страхом, убить одну из дьявольских, омерзительных негодяек смертельным выстрелом; шести-семифутовую голубую, или тигра, или тупорылую. Даже если не удавался смертельный выстрел в мозг и ему приходилось обрезать линь, он все равно чертовски неплохо выходил из своего состояния. Да и недолго ей гулять со стрелой, проткнувшей голову, обе челюсти! Собратья о ней позаботятся.
И ему неожиданно до жути захотелось поехать. Он не брал ни дружков, ни клиентов в эти экспедиции и обычно выплывал один, только с Али. Али думал, что он псих. Но ему это было необходимо. После охоты он снова чувствовал себя человеком. После этого мужчине не нужно беспокоиться о том, чтобы улечься с женщиной.
Но сегодня у него тренировка в бассейне.
Господи! Летта так ненавидела охоту. Выход на акулью охоту. Рыдала, как рыбачка. При мысли о жене в нем открылся еще один тайник, другого рода, но тоже болезненный, значительно хуже страха смерти, и он мягко покрылся слоем еще чего-то, хотя вроде бы ничего и не было. Он вновь стал думать о «Наяде» и оборудовании для тренировки в бассейне.