Вернувшись в Лондон, Николь изо всех сил старалась не думать о герцоге и их последней встрече, но ничего не могла с собой поделать. Она чувствовала себя униженной. Он вел себя так, словно не считал ее леди. И в какой-то мере был прав. Леди не появляются на маскараде без сопровождения, в скандальном костюме цыганки, не бросают в последний момент жениха, не ездят верхом в брюках. И уж конечно, не позволяют мужчине, даже мужу, прикасаться к себе так, как позволила она Хейдриану. Будь она такой, как Элизабет, герцог не позволил бы себе ничего подобного.
Будь Элизабет похожа на свою кузину Стейси, Николь не испытывала бы угрызений совести. Но Элизабет была доброй и славной, одной из немногих в Лондоне, кто старался вернуть Николь в общество.
Тут в комнату, запыхавшись, вбежала Регина.
— Что случилось? — спросила Николь.
— Элизабет Мартиндейл, — выдохнула Регина. — В конце недели ей стало хуже! Она не встает с постели, и врачи говорят, что она тает!
Николь уставилась на сестру. Краска сбежала с ее лица.
— Тает?
Регина кивнула.
— Что ты хочешь сказать? Как это — тает?
— Не знаю! — закричала Регина. — Врачи говорят, что она тает! Наверное, это значит, что она умирает!
Потрясенная, Николь опустилась на стул.
— Умирает?!
Регина тоже села. Сестры смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова.
— Я этому не верю, — проговорила наконец Николь. — Элизабет моложе нас с тобой! Такие молодые не умирают.
Губы Регины задрожали, глаза наполнились слезами.
— Я тоже не могу в это поверить, — сказала она. — Может быть, это неправда.
— Конечно, неправда! — с облегчением воскликнула Николь. — Это чудовищная шутка, сплетников у нас хоть отбавляй.
— Пожалуй, ты права, — сказала Регина, немного успокоившись. — Наверное, у нее грипп в тяжелой форме, вот и все.
Николь кивнула, но потрясение, испытанное ею, оставило в душе неизгладимый след.
Николь все еще была в растерянности от горестной вести, когда час спустя карета Драгморов остановилась у дома Стаффорда. Сплетни — вещь ужасная, однако дыма без огня не бывает. Полагая, что Элизабет просто заболела, Николь решила навестить девушку, которая была к ней столь добра. Кучер помог Николь выйти из кареты, дворецкий проводил ее в вестибюль.
Николь отдала ему свою визитную карточку, объяснив, что хочет проведать леди Элизабет и выразить ей свои наилучшие пожелания, если это возможно. В одной руке, затянутой в перчатку, она держала красиво завернутую коробку с шоколадными конфетами, которые купила по дороге, на Оксфорд-стрит.
Дворецкий посмотрел ее карточку, но не успел открыть рот, как раздался мужской голос: