— Думаю, следует остановить первого же возника.
— О да! — воскликнул он. — Я уже заприметил одну повозку, которую мы повстречали милю назад.
— Это вы помогли ему выбраться из грязи?!
Он бросил на нее неласковый взгляд из-под лохматых золотистых бровей. Немо потянул его вперед, к какой-то пещере. Ли почувствовала себя лучше — хладнокровнее и увереннее, — удовлетворенная, что между ней и ими двумя возникла стена взаимного отчуждения.
Она последовала за ними по склону холма, идя по траве между колеями, оставленными колесами. Внизу лежали болота и городок Рай — древнее нагромождение серых стен и залатанных крыш. За ними открывался вид на пустыри.
У подножия холма медленно текла река, берега ее поросли густой травой. Перед каменным мостом дорога становилась шире. Мост оказался перегороженным из-за ремонтных дорог. На противоположном берегу под огромным деревом стоял паром. Паромщик взялся за канат — и паром стал приближаться. Когда он достиг берега и путники вспрыгнули на настил, Немо стал жаться к ногам хозяина. Паромщик недовольно поглядел на волка:
— Не укусит?
— Нет, конечно, — ответил Сеньор. — Только по приказу.
— Похож на волка.
— Довольно страшен на вид, а?
— Угу, — ответил паромщик, передавая ему шест, а сам взялся за канат.
Когда они приплыли, Ли, сойдя на берег, перепрыгнула через лужу и обернулась. Сеньор передавал одну из двух гиней в руки паромщика.
— Боже мой, — воскликнула она, — вы…
— Да-да, иду. Возьмите, пожалуйста, вещи. — Он протянул ей сумку, но паромщик опередил его.
— Разрешите мне, милорд. Осторожно, здесь грязно. — Он перепрыгнул На сухое место и бесцеремонно всучил сумку в руки Ли. — Минутку, сэр, вот моя рука. Здесь грязь.
Немо шел следом за Ли, натягивая веревку. Сеньор повернулся к паромщику и представился:
— Мейтланд. Эс-Ти Мейтланд.
— Хорошо, милорд, я обязательно запомню. Благослови вас Господь.
Сеньор взял у нее из рук сумку и забросил ее на плечо. Паромщик смотрел им вслед, не переставая благодарно кланяться.
— Вы сошли с ума! — прошептала она. — Вы дали ему гинею. Вы сказали ему свое имя.
— Ничего страшного в этом имени нет.
— Но зачем вы дали ему гинею? У нас едва хватит денег поесть!
— Мы, возможно, снова будем здесь проходить.
— Это чудесно, но меня интересует, как мы собираемся двигаться дальше.
Он лишь улыбнулся своей спокойной улыбкой и пошел вперед. Ни малейшей неуверенности в движении, ни малейшего колебания. Он стал грубее… отдаленнее… У нее на глазах он изменился. Она переставала его понимать.