— И такая скромность.
— Могу сделать из этой развалины дом, достойный вас.
— И вино умеете делать?
— Конечно. Я делала ягодные вина каждый год и мятные настойки. И пиво.
Она говорила голосом образованного человека, ее манеры были манерами высшего общества, но перечисляла она свои умения, словно работала в услужении. Мужская одежда на ней явно принадлежала когда-то аристократу. Он представил себе ее юное тело без этих мужских одежд и тихо вздохнул от охватившего его желания.
Он перевел взгляд выше. Встретился с ней глазами. Она смотрела на него не мигая.
— Я сделаю все, что хотите. Буду спать с вами.
Эс-Ти с такой силой рубанул по головке чеснока, что та разлетелась на куски.
Будь она проклята.
Будь она проклята, будь проклята, проклята, наблюдательная маленькая дрянь.
Он вдруг захотел сказать ей что-нибудь злое, причинить ей боль, как причинило ему боль ее деловое предложение. Но когда увидел ее залившееся жаркой краской лицо и плотно сжатые губы, то понял: она такая молодая, беззащитная и сильная только с виду. Злые слова застряли у него в горле, и он сказал:
— Нет, спасибо.
Он почувствовал, как кровь приливает к голове оттого, что она испытала огромное облегчение от его отказа.
У него две руки, одна голова… неужели он так изменился? Ни одна женщина никогда не жаловалась на его внешность и на его умение любить. Ему никогда, никогда не нужно было покупать их расположение.
Три года искусство заменяло ему все. Когда его одолевала тоска по женщине, он начинал работать: рисовал ураганы, гончих, лошадей, лепил из глины изящные формы. Уставал так, что не мог больше стоять, и засыпал, сидя на стуле.
Он никогда не заканчивал свои работы — не мог решить, лучшая или худшая из них сейчас перед ним.
— Можно, я сяду? — спросила она каким-то странным голосом.
— Да ради Бога, конечно, можете. — Эс-Ти повернулся и увидел, что она падает, — и не успел даже руку протянуть или сделать к ней шаг, как она рухнула на земляной пол.
Какое-то мгновение он стоял в изумлении. Она открыла глаза как раз в тот момент, когда он опустился рядом с ней на колени.
— Все в порядке, не беспокойтесь, — сказала она хрипло, не позволяя помочь ей.
— Какое там, к дьяволу, в порядке!
Она вся горела, и, даже не прикасаясь, он чувствовал жар, исходивший от нее.
— Все в порядке. Я не больна.
Эс-Ти не стал тратить время на разговоры. Подсунул руку ей под плечи, чтобы поднять, но она высвободилась.
— Я здорова, — настойчиво повторила она. — Я просто… давно не ела. Вот и все. — И она села, держась за него.
Он положил руку ей на лоб, но ее голова упала, и она снова потеряла сознание.