Папа. Большой, грубоватый. Он всегда приносил подарки — кукол и мишек (Лаки жадно набрасывалась на все подряд). Старался помедленнее ходить, когда она семенила рядом.
По случаю ее пятого дня рождения родители устроили праздник. Полсотни детей. Клоуны. Катание на осликах в саду. Огромный шоколадный торт в виде кукольного домика.
Лаки так волновалась, что едва дышала. На ней было розовое платьице с оборочками, ленточки в кудрявых волосах, короткие носочки и белые туфельки.
Джино сграбастал ее в охапку, несколько раз назвал своей маленькой итальянской принцессой и вручил подарок — украшенный бриллиантами и рубинами медальон на золотой цепочке, в котором хранился фотопортрет их обоих.
— Папочка! — взвизгнула она и стала покрывать его лицо поцелуями.
— Ты ее балуешь, — мягко упрекнула Мария.
— Некоторые детишки для того и созданы, чтобы их баловать, — и он подбросил девочку в воздух.
Лаки вскрикнула, но он поймал ее и заключил в объятия. Она с наслаждением вдыхала знакомые запахи, которые так любила. Запахи папочки.
Лаки прижалась к нему и пробормотала:
— Ты такой хороший, папочка, такой хороший!
Он опустил ее на землю и подмигнул Марии.
— Точная моя копия.
Жена нежно улыбнулась.
— Внешне — да. Но все остальные достоинства — от меня.
Лаки обхватила ручонками ногу отца, давая понять, что снова хочет, чтобы он взял ее на руки, но он уже утратил интерес к дочке, перенеся его на маму.
— Да ну?
— Точно, — и она тоже подмигнула.
Джино счастливо засмеялся, стряхнул с себя Лаки и сграбастал жену.
— Кто сказал?
Девочка сунула в рот палец и молча наблюдала за родителями. Иногда взрослые бывают такими смешными! Ни с того ни с сего перестали обращать на нее внимание, а ведь сегодня не чей-нибудь, а ее день рождения.
Она вынула палец изо рта и сказала:
— У меня болит животик.
Мария оттолкнула Джино и склонилась над дочкой.
— Не может быть! В такой день! Где болит, маленькая?
— Везде.
Мария укоризненно посмотрела на Джино.
— Не нужно было ее подбрасывать. Ты слишком бесцеремонен.
— Да? — он снова схватил дочь и начал щекотать. — Болит, да? Где болит? А?
Малышка залилась счастливым смехом.
— Джино, перестань! — тревожилась Мария.
— Ничего, ей нравится.
Конечно, Лаки нравилось. Она хохотала до слез.
— Больше не болит, папочка! Не болит!
Он продолжал щекотать дочку.
— Хватит! — кричала она. — Хватит!
— Ага! Хочешь, чтобы папочка перестал? Нет уж! А вот так?..
— Джино, это уже чересчур, — мягко произнесла Мария. — Девочка перевозбудится.
И он перестал ее щекотать. Напоследок крепко прижал малышку к себе и прошептал: