— Ну? — Лаки подбоченилась и храбро заглянула ему в глаза. — Как я тебе нравлюсь?
— Э… ты очень изменилась.
— Да уж!
— О…
— Чистая правда! Меня теперь можно назвать искушенной женщиной, — она подмигнула. — Понимаешь, что я имею в виду?
Боже милосердный! Джино не переживет!
Он подозвал носильщика.
— Идем к машине.
Марко вот уже шесть с половиной лет состоял при Джино. Работа пришлась ему по душе. До этого кем только он не был: водителем такси, телохранителем, лесорубом в Канаде — называйте любую профессию. Шесть месяцев войны в Корее сделали из него психа. Если у тебя на глазах убивают двоих твоих товарищей, начинаешь смотреть на все другими глазами. «Поезжай к Джино, — посоветовала мама Би. — Он всегда питал к тебе слабость. Он подыщет для тебя подходящую работу».
Она оказалась права. Джино страшно обрадовался.
— Будешь при мне. Смотри и постигай науку. Мне нужны преданные друзья — такие, на кого я мог бы положиться на сто процентов.
И вот пролетело шесть с половиной лет. За это время он ни дня не скучал. И многому научился.
* * *
— Ну, ты прямо страшилище! — воскликнул Дарио.
— Спасибо, — Лаки убила его взглядом. — Замечательное приветствие!
Дарио громко рыгнул.
— Хочешь послушать новый альбом «Битлз»?
— Нет, — и она важно прошествовала в дом. За ней плелся Дарио. Она действительно ужасно выглядела. Он решил поскорее выложить ей свою великую новость — чтобы сгладить неприятное впечатление.
Они поднялись наверх.
— Ты не отвечала на мои письма, — обиженно сказал Дарио.
Лаки зевнула и села на кровать.
— Не было времени.
Он плотно притворил дверь.
— Я кое-что знаю… Ты не поверишь.
— Да? — равнодушно откликнулась она, думая: как случилось, что Марко немедленно не объяснился ей в любви?
— Это касается папы.
— Да? — на этот раз она была заинтригована. За три месяца она только и получила от Джино, что телефонный звонок в день рождения и дорогой стереомагнитофон, который был доставлен в пансион и тотчас конфискован.
— У него новая подруга.
— Кто?
— Кинозвезда.
— Кто, чертов крысенок?
— Не смей обзываться!
— КТО?
— Марабель Блю.
— Издеваешься?
— Истинная правда.
— Боже правый! — Лаки достала из сумочки сигарету и нервно сунула в рот.
Дарио был потрясен.
— Ты давно куришь?
Лаки затянулась и выпустила из ноздрей дым.
— Всю жизнь.
— Лгунья!
— Давай рассказывай про отца и его подругу. Откуда ты знаешь?
— Это все знают.
— А я вот — нет.
— Даже в газетах писали.
— Когда?
— Постоянно пишут.
— Это еще ни о чем не говорит.
— Он приводит ее сюда, — Дарио сделал паузу, предвкушая свой триумф. — Я видел, как они трахались.
Лаки соскочила с кровати: с нее мигом слетело напускное безразличие «роковой женщины».