Женщина с дефектом. Это был страшно.
Она долго плакала, так что муж стал ее успокаивать, говорить, что ничего смертельного, что живут и так, но мысли взять чужого ребенка отчего-то не возникло ни у нее, ни у него.
Наташа пыталась себя уничтожить, как ни страшно это звучит. Причем не столько физически, сколько психологически. Называла себя пустоцветом, никчемной. Уверяла, что жить ей на свете незачем. Ей казалось, что муж страдает из-за отсутствия детей и если бы он не был таким порядочным, давно бы уже бросил ее.
Впрочем, он был все время так занят на работе, что ему было не до глупых мыслей. Порой находился на дежурстве по два дня. Приходил домой и падал от усталости. Кроме отпуска, ни разу не было случая, чтобы он провел дома больше суток. После того как перестрадала приговор врачей, она философски подумала, что так оно и к лучшему. Ребенок рос бы, почти не видя отца. Правда, она скучала дома, но и к этому со временем привыкла бы.
Инстинкт самосохранения у Наташи оказался гораздо сильнее силы воли. Чем больше она себя терзала, тем ярче цвела.
У нее даже появились постоянные поклонники. Те, что плотоядно на нее поглядывали и говорили ее мужу:
— Если бы не святая мужская дружба, только бы ты свою Наташку и видел!
Ее смешили эти высокопарные рассуждения насчет святости дружбы. Она знала достаточно примеров, когда, несмотря на мужскую дружбу, рушились самые, казалось бы, крепкие семьи и жены уходили к друзьям своих мужей.
Но почему-то в таких вот разговорах никто не спрашивал мнения самой Наташи. Не говорил: а захотела бы она уйти от мужа?
И ведь она бы не ушла. Во-первых, потому, что никого другого не любила, а во-вторых, из-за горячей благодарности своему мужу, который не только ни разу не попрекнул ее тем, что она не может родить ребенка, но и никогда об этом не заговаривал.
Потом они демобилизовались. В среде офицерских жен так принято было говорить: «Мы служили там-то. Мы демобилизовались».
Это относилось к обоим членам семьи, даже если они, как Наташа, постоянно сидели дома.
А потом на нее свалился достаток.
Наташа с мужем и прежде жила не бедствуя, а теперь… Муж по выходе на пенсию получил двадцать окладов. Он принес ей кучу денег, выгрузил на кухонный стол, и некоторое время они молча смотрели на пачки в банковских упаковках. Всего было около пяти тысяч долларов.
— Вот, — сказал муж, — как оценила меня родная армия.
— Разве этого мало? — спросила она робко.
Муж недобро усмехнулся:
— Думаю, я стою больше. И докажу это.
Доказал.
Они переехали в этот провинциальный город, куда позвал его «один большой человек». Так сказал муж, впрочем, не без сарказма. Поселились в большом двухэтажном бревенчатом доме. Кирпичные здесь строили редко. Кучу денег муж потратил на отделку дома. У них были все удобства, шикарная ванная и кухня, забитая всем мыслимым оборудованием, от японской вытяжки до микроволновки, а при доме — гараж на две машины и русская баня.