— Признавайтесь-ка, вы хорошо умеете драться? — поинтересовался я шутливо. — Должен же я убедиться, что наша история будет выглядеть правдоподобно.
Люси со смешком прикрыла рот рукой:
— Как ни забавно, этому нас не учат.
— Неужели?! — ахнул я. — Это же совершенно незаменимое в условиях дворца умение. — Уборка, тонкости дамского туалета, рукопашный бой.
Обе дружно захихикали, не переставая жевать.
— Я серьезно. Кто у вас за главного? Я напишу ему письмо.
— Мы завтра же поговорим на эту тему с экономкой, — пообещала Мэри.
— Вот и славненько.
Я проглотил еще один кусок и с притворным негодованием покачал головой.
Мэри сглотнула.
— Офицер Леджер, вы такой смешной.
— Аспен и «ты».
Она снова улыбнулась:
— Аспен. Ты останешься здесь, когда закончится срок призыва? Уверена, если ты подашь заявку, тебя с радостью возьмут на постоянную службу в охрану.
Теперь, став Двойкой, я твердо знал, что хочу и дальше быть солдатом... но во дворце?
— Вряд ли. У меня в Каролине осталась семья, так что я, наверное, попытаюсь устроиться на службу где-нибудь в тех краях, если получится.
— Очень жаль, — прошептала Люси.
— Не расстраивайся раньше времени. Мне еще четыре года служить.
Люси слабо улыбнулась:
— А, ну да.
Но я видел, что она все равно переживает. Мне вспомнились ее недавние слова о том, что люди, которые ей дороги, всегда покидают ее. При мысли о том, что каким-то образом я стал ей небезразличен, я испытал смешанные чувства. Она тоже важна для меня, как и Энн с Мэри. Но я связан с ними исключительно через Америку. Когда же они успели ко мне привязаться?
— У тебя большая семья? — спросила Люси.
Я кивнул:
— Три брата — Рид, Бекен и Джемми — и три сестры — Камбер и Селия, они близняшки, и малышка Айви. И еще мама.
Мэри принялась запаковывать корзину:
— А отец?
— Он умер несколько лет назад.
Наконец-то я был в состоянии произнести эти слова без ощущения, что сейчас разорвется сердце.
Раньше мне было больно об этом говорить, потому что я все еще нуждался в нем. Как и мы все. Впрочем, мне еще повезло. У некоторых в нижних кастах отцы просто исчезали, предоставив оставшимся справляться самостоятельно или пойти ко дну.
А наш отец делал для нас все, что было в его силах, до самого конца. Нам, Шестеркам, в любом случае приходилось туго, но, пока он был жив, мы худо-бедно держались на плаву и сохраняли хоть какое-то достоинство. Он оставался для меня примером.
Жалованье во дворце было больше, но, если я хотел стать своей семье настоящей опорой, лучше жить поближе.
— Сочувствую, — негромко произнесла Люси. — Моя мама тоже умерла несколько лет назад.