.
Эта политика кнута и пряника, несомненно, начала проводиться еще при Анаупхелуне. Одним из крупнейших достижений Талуна современные бирманские и западные историки счи-тают издание им свода законов «Манусарашвемин» — гражданского, уголовного и процессуального кодекса. Это был первый в истории Бирмы документ такого рода, написанный не на церковном языке пали, а на бирманском языке и, следовательно, доступный широким массам[23]. Новый кодекс давал крестьянам определенные гарантии от судебного произвола, устанавливал пределы для судебных пошлин, допускал существование института адвокатов, регламентировал обязанности судей и права тяжущихся сторон.
Но этот кодекс был издан в 1629 г., а Талун взошел на трон в сентябре этого года. Естественно, что совершенно нереально было бы допустить, что юристы Талуна подготовили этот огромный документ в течение одного квартала. Более правдоподобно допущение, что он составлялся в течение нескольких, лет, т. е. инициатива его создания исходила от Анаупхелуна, а Талун лишь присвоил себе заслуги старшего брата[24].
Далее, взойдя на трон, Талун издал манифест, в котором, в частности, говорилось: «Покупка и продажа пусть продолжаются, как обычно, без всяких ограничений» [250, с. 176], что явно означало отказ от государственной монополии на торговлю рядом важнейших товаров, существовавшей в XVI в. Но такая же точно формулировка содержится и в тронном манифесте Анаупхелуна (1605). Талун, таким образом, шел в своей внутренней политике по путям, намеченным Анаупхелуном, но благодаря тому, что его предшественник уже значительно укрепил позиции королевской власти, Талун мог и поблажки и репрессии осуществлять в более широких масштабах.
Наряду с политикой пряника, о которой уже было достаточно сказано, он проводил, разумеется, и политику кнута, причем любопытно, что первые удары кнута обрушились не на крестьян, а на некоторых чересчур распоясавшихся феодалов. Талун был очень богомолен, однако это не помешало ему в момент последней войны с Сиамом (1630–1632), потребовавшей от Бирмы уже предельного напряжения сил, поднять руку на имущество буддийской церкви, непомерное богатство которой стало вызовом обнищавшей стране.
Земли, которые в последние годы монастыри прибрали к рукам, были у них изъяты. Но в Бирме, как и во всех других странах Юго-Восточной Азии того времени (кроме Вьетнама), главным богатством, которым распоряжались феодалы, была не земля, а работающие на ней люди. Изъятие у церкви людских резервов и стало основной задачей Талуна в первые годы его правления. Прежде всего он издал указ, запрещающий посвящение кого бы то ни было в монахи. Этот указ произвел такое сильное впечатление в стране, где каждый хотя бы раз в жизни на несколько месяцев уходил в монахи для накопления религиозных заслуг, что Талун был вынужден повсеместно разослать специальных чиновников с разъяснением, что это временная мера, которая вызвана критическим положением и не содержит в себе ничего антирелигиозного [250, с. 181].