Рабов и рис снова стали вывозить в Батавию. Обе стороны хорошо на этом наживались, но вскоре между Тиритудхаммой и главой голландской фактории ван Мандере начались серьезные трения, так как каждый считал, что другой наживается больше. Ван Мандере не нравилось, что араканский король установил государственную монополию на торговлю рисом, а Тиритудхамма был раздражен тем, что голландский торговый агент тайно скупал рис на черном рынке, где цены были ниже, чем в казенных амбарах. Кроме того, Тиритудхамма рассчитывал, что голландцы сменят португальцев в качестве союзников в войне против Могольской империи, и руководство голландской Компании, видимо, сначала его обнадеживало в этом отношении. Когда же араканский король узнал, что посольство ыогольского императора Шах-Джахана с почетом принято в Батавии, он послал голландскому генерал-губернатору Антони ван Димену решительный протест. Дело шло к разрыву, но дальнейшему развитию конфликта помешала внезапная смерть Тиритудхаммы в 1638 г.
Он был кем-то отравлен, вероятно своей женой [142, с. 145]. Неизвестно, принимали ли голландцы участие в феодальных интригах при араканском дворе, но в последние годы жизни Тиритудхаммы его власть серьезно заколебалась. Против него поднял мятеж второй человек в королевстве — его брат, управлявший Читтагонгом — северным форпостом Аракана. Потерпев поражение, он бежал в Могольскую империю. Как и 28 лет назад, Аракану снова стал угрожать претендент в эмиграции, поддерживаемый враждебной державой. Между тем при араканском дворе все большую власть стал приобретать министр Лаунггьет, дальний родственник короля и любовник главной королевы Натшинме. После внезапной смерти Тиритудхаммы королевский клан возвел на трон его сына Минсапи, малолетнего ребенка. Он отличался слабым здоровьем и через несколько месяцев умер. Если верить сообщениям современников, его «залечила» собственная мать [442, с. 145].
После этого Лаунггьет захватил араканский престол и принял тронное имя Нарапатиджи (1638–1645). Узурпатор тут же начал резню всех королевских родственников, имевших бо`льшие, чем он, права на престол. Из них, по-видимому, никто не уцелел. По отношению к «подсадившей» его на трон королеве Натшинме Нарапатиджи не проявил никакой благодарности. Как только его положение упрочилось, он отправил ее в ссылку. Зато с новым голландским резидентом ван дер Хельмом у него установились самые теплые отношения, что наводит на мысль о причастности голландцев к государственному перевороту. Представители Компании больше не жаловались на рисовую монополию. Видимо, в первые годы правления узурпатора она была отменена [38, с. 278; 142, с. 145].