за полвека до появления аналогичного закона в Дангнгоае (Северном Вьетнаме. —
Э. Б.)» [31, с. 67–68]. Зажиточные крестьяне, отделившиеся, таким образом, от общины и превратившиеся в мелких помещиков, стали надежной опорой режима Нгуенов.
Стабилизация внутреннего положения в обеих частях Вьетнама сопровождалась дальнейшим развертыванием международной торговли, в которой чем дальше, тем больше стала преобладать ориентировка на китайский рынок[66]. Одновременно продолжала вестись торговля с Голландией и в меньших размерах с Англией и Францией. Любопытно, что, хотя военные действия между Чинями и Нгуенами прекратились в 1673 г., борьба внутри северовьетнамского правительства между сторонниками мира и сторонниками продолжения войны, видимо, продолжалась еще около семи лет. Так, в письме короля Ле Зя Тонга генерал-губернатору И. Метсёйкеру, написанном в начале 1674 г., говорится: «В прошлом году король Батавии прислал мне две большие пушки, которые в своем письме описал как очень хорошие, но это не так. Мой специалист по артиллерии говорит, — что снаружи они кажутся хорошими, а внутри испорчены и негодны к употреблению. Тем не менее я благодарю короля Батавии и прошу не обижаться, что я их отсылаю обратно… Нам необходимы пушки для укрепления и обороны наших городов. Поэтому я прошу короля Батавии, чтобы он эти две пушки обменял на две другие хорошие и прислал бы еще две хорошие пушки, всего четыре. А также прислал бы серу, селитру, ядра и другие военные материалы» [прил., док. 92].
В следующем году Ле Зя Тонг снова жалуется на то, что голландцы присылают ему либо бракованные, либо малокалиберные пушки, которые он посылает назад вместе с деревянной моделью пушки, которую ему хотелось бы иметь [прил., док. 97]. На подобные требования голландский генерал-губернатор отвечал уклончиво, то ссылаясь на трудности, связанные с войной против Англии и Франции, то объясняя, что заказанные Ле Зя Тонгом крупнокалиберные пушки можно изготовить только в Голландии и доставка их во Вьетнам займет не менее трех лет [прил., док. 93, 98].
Только в 1680 г. тон писем северовьетнамского правительства в Батавию меняется. Новый король Ле Хи Тонг (1675–1705) пишет генерал-губернатору Р. ван Гунсу: «В прежние времена мои предки договорились с голландцами, что они будут ежегодно приходить торговать в наше королевство и привозить пушки, сукмо, янтарь и испанские реалы, но впоследствии голландцы стали манкировать доставкой этих товаров, и, несмотря на то что они в это время воевали со своими врагами, было бы справедливо, если бы батавский король уделял нам ежегодно из своих излишков пушки, ядра, селитру и серу, чтобы оказать нам помощь этими военными припасами, тем более что мы с нашими вельможами постановили не разрешать находиться постоянно в нашем королевстве никому из иностранцев, кроме голландцев, о чем король Батавии забыл. А сейчас наше королевство находится в мире и безопасности от врагов, поэтому король сообщает, что голландцы впредь не должны присылать нам пушки, ядра, селитру и серу. Когда же нам опять понадобятся эти военные припасы, король сообщит об этом в письме генерал-губернатору» [прил., док. 105].