В сераль я вернулся уже поздним вечером, уставший от долгой дороги и расстроенный от размеров увиденной напасти. Поэтому не сразу обратил внимание на праздничную суету, царившую в собственных владениях.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — я непонимающим взглядом обвожу снующих вокруг слуг с заполненными подносами в руках. Запах сандаловых ароматических масел приятно защекотал нос.
Встретивший меня личный советник бросил полный растерянности взгляд и трясущимися руками стал забирать мою саблю, которая так никогда и не покидает меня в путешествиях.
— Ну?! Или мне пыточную нужно оборудовать в собственном доме, чтобы информацию получать как можно быстрее?
— Так это… Вы же ссами… Госссподин…
— Ты что пьян? — что случилось с обычно спокойным серпаном? С чего это его заикание одолело?
— Нет что вы? Да как я посмею? Там просссто… гарем….
И тут я вспомнил разговор с матерью, очередное беспокойное утро, окончательно выведшее меня из себя. Мда… Кажется, спокойной жизни пришёл конец. Самое главное, чтобы коренные изменения в моей жизни принесли благотворные плоды, а там…
Я решительным шагом направился в самую дальнюю часть своего сераля, в ту, которая на протяжении шести лет была закрыта, запечатана сразу после преждевременной смерти моего отца. Его личный гарем был распущен, надо сказать к большой радости моей матери. А наложниц вернули в их семьи с щедрым приданным, где отцы или братья обязаны, в свою очередь, позаботиться о своих дочерях и сёстрах. В тот неспокойный год мне было всего шестнадцать и пришлось неоднократно в честных боях доказывать своё право быть достойным приемником своего отца. Не мало желающих занять пустующее главенствующее место самого большого племени вызывало меня на поединок, но к счастью, мой природный дар оказался намного сильнее чем у многих закалённых самцов. И им ничего не оставалось, как преклонить колено перед более сильным альфой, даже если этот преемник власти был шестнадцатилетним юнцом. Но были и те, кто был со мной равен по силе духа. Вот тогда я благодарил покойную душу сурового отца, что он не пренебрегал моим образованием и воспитывал не только как будущего правителя, но и растил из меня воина, способного отстоять свои права.
И вот сегодня, его гарем снова откроет свои позолоченные двери, но уже для меня. Ещё даже не дойдя до входа в гарем, я уже услышал звонкий смех и девичьи голоса, которые доносились неровным строем из-за закрытых дверей. Но стоило мне войти, как в воздухе повисла гробовая тишина и только шуршание одежд, скользящих между низких столов и диванов безмолвных слуг, нарушало абсолютный покой просторного зала. Я охватил взглядом значительное пространство великолепной гостиной и первая мысль что пришла мне в голову была: "Да они мне половину женского населения сюда привезли!"