Нервно сглотнув, Мишель прикусила нижнюю губу и прислушалась. В доме было тихо. Складывалось впечатление, что все уехали. Переведя дыхание, она направилась по длинному коридору в старую часть дома, где находилась кухня.
Войдя внутрь, Мишель оказалась в царстве тепла и вкусных ароматов. Оживленный разговор ужинавших за длинным столом постепенно затих. Лауренсия обернулась от плиты и, увидев Мишель, засияла.
— Миссис Бессон… вы приехали. Вот хорошо! — Она обогнула длинный стол, за которым сидели неженатые работники усадьбы. — А мы и не ждали вас, не знали… хозяин нас не предупредил. Но я быстро приготовлю для вас ваши любимые блинчики с яблоками.
— Спасибо, Лауренсия, — улыбнулась Мишель. — Я не голодная, правда. Не хлопочите из-за меня.
Судя по всему, женщин в доме нет. А где же Филипп? Она была уверена, что он вернется прямо сюда после той встречи, когда он так резко развернулся и ушел с гордо поднятой головой. За длинным столом она разглядела среди прочих рыжеватую шевелюру брата. Увидев сестру, Пол отодвинул тарелку с недоеденным ужином и вышел из-за стола. Беспокойное выражение на его лице сменилось радостной улыбкой, когда он подошел к ней.
— Мишель! Слава Богу, что ты наконец вернулась! — Он схватил ее за руку и вывел из кухни, плотно прикрыв за собой дверь. — Пойдем, нам надо поговорить.
Нетерпение овладело Мишель. При всей любви к брату ей было сейчас не до его проблем.
— Где Филипп? — резко спросила она. — Ты знаешь?
— Он сейчас в Новом Орлеане. Послушай, я расскажу тебе все, что знаю, когда мы доберемся до моего коттеджа. Здесь нам могут помешать или подслушать. Ты не представляешь, сколько слухов здесь ходит!
— С ним все в порядке? Он здоров?
Мишель испытующе всматривалась в лицо брата. Его слова встревожили ее.
— Если не считать убийственно мрачного настроения, то он в порядке. Насколько мне известно.
Мишель поняла, что больше в данную минуту ничего от него не добьется, и покорно вышла с ним из дому.
В окнах каменных коттеджей, разбросанных на территории усадьбы, почти везде горел свет. Одни коттеджи были побольше — они предназначались для семейных работников, те, что поменьше, — для холостяков.
— Как я понимаю, ты по-прежнему не желаешь жить с родственниками, — заметила Мишель, входя внутрь маленького коттеджа Пола. — Голос ее звучал безжизненно, на нее вдруг напало безразличие ко всему, как только она узнала, что ее муж, к разговору с которым она так долго готовилась, находится от нее на расстоянии сотен миль.
— Да уж, спаси и помилуй! — выпалил Пол, проходя в гостиную, где оказалось очень уютно.