— Чудесная картина.
Катя вздрогнула, быстро подняла голову и, увидев Данилина, обрадованно воскликнула:
— Сергей Владимирович!
— Я говорю: чудесную картину сотворил Шишкин, — повторил Данилин. — И вы знаете, товарищ Пылаева, эта картина всегда вызывает во мне какое-то странное чувство неусидчивости, да-да, кроме шуток… Как взгляну на эту картину, рука невольно или к ружью или к удочкам тянется. А вы, кажется, грустите? Бывает и это, на некоторых она действует именно так.
— Я просто немного устала, отдыхаю здесь.
— Профессор сочувственно покачал головой:
— Крепитесь, товарищ Пылаева, крепитесь. Уставать вам в настоящее время строго противопоказано. У вас экзамены и плюс работа в архиве этого горного заведения. Кстати, как идут дела с ревизией?
— Работа в архиве в основном закончена.
— Когда же вы успели? — удивился Данилин. — Молодцы. Ну, а каковы результаты?
— Трудно сказать, Сергей Владимирович, — ответила Катя нерешительно.
Почувствовав, что девушка чего-то не договаривает, профессор сказал:
— Ну-ка, пойдемте со мной. Сейчас вы будете мне докладывать так же обстоятельно, как вы бы докладывали капитану милиции Шатеркину. Вам, кажется, знакома эта фамилия?
Катя застенчиво улыбнулась.
Сергей Владимирович по-молодецки взял девушку под руку и повел ее из библиотеки.
Как только Катя, присев на диван в кабинете Сергея Владимировича, начала рассказывать, Данилин насторожился.
— Как вы сказали, товарищ Пылаева? Дело Лукашки?
— Да, именно так, Сергей Владимирович.
Профессор изо всех сил напрягал память.
— Лукашка… Лукашка… Что-то, кажется, знакомое, и очень давно… — Данилин растирал ладонью висок, седые пряди волос путались в его пальцах. — Частная переписка по делу Лукашки… Ничего не могу припомнить… Вы говорите, что этот старичок-инженер тоже ничего не знает?
— Почти ничего. Он говорит, что в эта переписка, возможно, связана с открытием какого-то месторождения полезных ископаемых. Но это опять только предположение.
— Да-да, это только предположение, я вас понимаю… Лукашка… Интересное имя. Лу-ка-шка…
Вдруг на лице Сергея Владимировича появилось не то удивление, не то легкий испуг. Он вспомнил!..
Как давно это было… Молодой уральский рабочий Сергей Данилин тогда прямо из тифозного лазарета попал в партизанскую армию сибирского Чапаева — Петра Щетинкина. Больной, полуголодный, он кое-как плелся, изнемогая от тяжести солдатского снаряжения. В бой его еще не пускали. И вот однажды на него обратил внимание сам Щетинкин. Остановился против Данилина, посмотрел на него со всех сторон.
— Рабочий или хлебороб?