В приемной капитана встретил дежурный и сообщил, что полковник пока не вернулся.
— А разве он уже был здесь? — спросил Шатеркин.
— Так точно, он выехал несколько минут тому назад.
— Куда же он мог выехать?.. На происшествие?
— Это мне неизвестно, товарищ капитан, — ответил дежурный, усаживаясь на свое место и давая этим понять, что другого он ничего сказать не может.
Шатеркин подошел к раскрытому окну. У подоконника игриво трепетала вершинка серебристого тополя. Прислушиваясь к ласкающему шуму листвы, Шатеркин опять вспомнил рассказ Данилина и подумал: «Вот оно, золотое дно… Как-то странно представить себе столько золота…» Он поглядел в туманную даль города, погруженную в вечернюю дымку. «Золото… Золото… Зо-ло-то…» Он повторял это слово, может быть, для того, чтобы понять всю скрытую темную силу его, понять и осмыслить как предмет, за который в мире пролилось так много человеческой крови. Но как ни повторял он это слово, как ни вслушивался в его магическое звучание, он не чувствовал в себе никакого волнения. Давно знал он школьную истину, что золото — цветной металл, один из элементов периодической системы Менделеева, и стоит он в этой так знакомой системе в первой группе, в шестом периоде, в девятом ряду. Но мысль о золоте, которое почиталось всесильным, как бог, и несправедливым, как дьявол, — эта мысль была чужда ему.
«Да… встреча, кажется, сегодня не состоится, — с тоской подумал Шатеркин, взглянув на часы. — Я даже предупредить не сумею».
Но вот скрипнула внизу лестница, послышались твердые уверенные шаги. Дежурный стремительно шагнул навстречу, но доклад не состоялся. Полковник был чем-то заметно взволнован.
— Хорошо, что вы здесь, капитан, — сухо сказал он, открывая дверь кабинета. — Наверно, давно ждете?.. Прошу извинить… Проходите к столу, садитесь… Вот так…
Молча постоял Павлов возле вешалки, зачесывая волосы, подошел к столику, налил стакан воды из большого розового графина. Шатеркину казалось, что пьет он слишком долго и много, но вот полковник поставил стакан и, направляясь к столу, сказал:
— Час тому назад на восточном тракте, в районе табачной фабрики в бессознательном состоянии подобран старший лейтенант Котельников.
Шатеркин вскочил со стула.
— Неужели на мотоцикле разбился?
— Нет, он не разбился, — ответил Павлов.
— Не разбился?.. — Голос капитана сразу стал тихим и неуверенным. Он сел на стул, ни о чем больше не спрашивая.
— Да, он не разбился… — строго продолжал Павлов, — он находится в хирургическом отделении госпиталя и, должно быть, через два-три дня будет на службе… я только что от него. Все, кажется, обошлось.