Слава и Ефимыч продвигались вперед шаг за шагом. Сережки по-прежнему не было видно. Старик усиленно вытаскивал из памяти те немногие обрывки воспоминаний, когда он видел мальчика последний раз.
Слава остановился и указал куда-то в сторону. Из-под завала обрушенной кирпичной перегородки торчала тонкая детская рука, выглядывающая из рукава курточки цвета хаки. Старик не верил своим глазам. Точнее, не хотел верить, но ужас страшной потери холодным сквозняком пронизывал его душу. Так не должно быть.
Славик деловито прижал шевелящуюся детскую ручонку ногой к полу и опустил на запястье свою ладонь. Просидев в такой позе на корточках десяток секунд, спасатель задрал на лоб маску противогаза и мрачным взглядом посмотрел на старика:
— Дед, ребенок мертв. Это твой?
Старик неопределенно пожал плечами.
— Ну тогда помогай.
Старик задрал свою маску и спросил:
— А вдруг он жив?
Вместо ответа Слава помотал головой и острым штык-ножом рассек запястье по диагонали до самой ладони. Рана на детской руке раскрылась страшным бордовым зевом, проступили разваленные напополам сосуды и сухожилия.
— Видишь, кровь не льется. Значит, давления нет, сердце кровь по сосудам не гонит.
Спасатель, ловко орудуя саперной лопаткой и откидывая крупные обломки ногами, освободил голову мальчика, но только самую верхушку. Слава старательно берег руки от возможного укуса высвобождаемой мертвой твари.
— Дед, пацана упокоить нужно. Я это называю последним долгом перед мертвым. Ты сам или мне доверишь?
Дед не отрываясь смотрел на вихрастую голову. Волосы у подростка были прямыми и темными! Но даже если предположить, что в свете фонаря волосы на голове могли показаться темными, то все равно они были прямыми и длинными, а не жесткими, как проволока, и кучерявыми волосами его внука.
— Это не он. Сережу нужно продолжить искать.
Казалось, Слава облегченно выдохнул. Смотреть на стариковское горе ему абсолютно не хотелось. Спасатель рубанул лопаткой по черепу и поднял ногу с ладони покойника. Ладошка перестала шевелиться. Слава недоверчиво посмотрел на торчащую из головы лопатку, а затем аккуратно разгреб бетонное крошево вокруг головы. Бессмысленные и совсем мертвые стеклянные глаза появились из мусора. Они уже никуда не смотрели и не пялились, а просто торчали на своем месте в детском черепе, как им и положено.
— Тут несколько тел, — констатировал Слава. — Руки береги, когда раскапывать будешь, и перчатки надень, а то, неровен час, самого укусят.
На помощь Славику и деду пришли еще трое спасателей. Куча мусора поддавалась медленно. Раскапывали ее осторожно. Там было три тела, но Сережки среди них не было.