— Господи боже мой. За всю жизнь такого не было, — запричитал старик. — Да откуда напасть-то такая? Сначала наркоманы, потом композитор-чудовище да бешенство это страшное.
Сзади завизжала автомобильная сигнализация. Его преследовательница наткнулась на стоящий автомобиль.
Старик закричал:
— На помощь! Спасите!
Его голос в безысходной панике метался под бетонным потолком вместе с визгом сигнализации.
«А может, встать вот так — и пусть кусает», — всплыла паническая мысль. Сразу захотелось сдаться. Он сам себя ударил по щеке.
— Ты что это, дурак старый?! Хочешь точно так же на людей кидаться, как и мордатый тот? — прикрикнул он на себя, вспомнив чудовищного композитора, и проворнее заработал ногами.
Никто не появился. Помощи ждать было неоткуда.
— Ну, погоди, тварь поганая. Я тебе сейчас устрою. — Злобный азарт заставил деда крепко сжать зубы и кулаки. — В голову вас, значит, надо. Сейчас, сейчас. Если очень просишь, то получишь, — цедил он сквозь зубы.
Он сменил направление и побежал стариковской трусцой не к выходу, а к пожарному щиту на парковке. На самом деле там висели бесполезные муляжи и топоров, и багров, а вот огнетушители и ведра были настоящими. Он подбежал к щиту и дернул на себя самый маленький огнетушитель с черным шлангом и блестящим хромированным раструбом. Огнетушитель не поддался. Старик дергал все сильнее и сильнее, но злосчастный красный баллон был намертво привинчен к щиту. Он грязно выругался.
Бешеная женщина была уже совсем рядом. Она приближалась неминуемо, как сама смерть. Старик задыхался. Сил бежать уже не было.
— Врешь! Не возьмешь! — крикнул он в ее сторону.
Собственный голос добавил ему сил. Он кинулся мимо мертвячки к выходу. Скользкая ледяная рука схватила его за рукав, но он дернулся изо всех сил. Тетка потеряла равновесие и упала на асфальтовое покрытие.
Старик полубезумно хохотнул, но через несколько шагов упал сам, больно ударившись локтем и больными коленями. Он запнулся о металлический башмак, который валялся на парковке. Их подставляли под колеса автомобилей, которые останавливались на наклонном пандусе, чтобы те не покатились вниз. Сначала были пластмассовые башмаки, но их быстро раздолбали. Эти башмаки гнул и варил местный сантехник.
Морщась от боли, старик сел на пятую точку. Сумасшедшая тетка ползла к нему, разинув рот. Он видел ее глаза. Вот это было по-настоящему страшно. Два глубоких мутных буркала, немигающих, замерших. Казалось, сквозь эти мутные стеклянные шарики кто-то смотрит на тебя с той стороны, голодный и злой. Это нечто начинает тебя жрать уже одним взглядом.