— Неверова Марья Степановна из десятой дома? — спросил он у деда.
— А вы ее родственник? — по привычке задал вопрос Ефимыч.
— Сын я ее, а это ее брат младший. — Мужик указал дубинкой с пятнами крови на седого мужичонку. — Дядька мой.
Молодая женщина испуганно стояла внизу лесенки и обнимала за плечи мальчика. Мужичонка, наоборот, подошел ближе и, поднявшись на цыпочки, заглянул внутрь аквариума.
— Ну? — Хоккеист начинал злиться.
— Нет, не видел, чтобы выходила. Дома, наверное.
Мужик с сопровождающими прошел мимо старика, отпихнув стволом ружья адвоката в сторону.
— Что за бестактность? — возмутился было Блидевский. — Вы в своем лесу…
Мужик пригвоздил адвоката к стене одним злобным взглядом.
— Я тобой сейчас задницу вытру, — пообещал он адвокату.
Блидевский подавился словами и заискивающе заблеял:
— Я просто. Я хотел. Я извините. Но…
Мужик, забыв о Блидевском, прошел в холл и нажал кнопку. Двери лифта сразу расползлись в стороны. Одновременно распахнулись двери второго лифта, выпустив долгожданного Кирилла со здоровенной черной сумкой на колесиках. За спиной подростка болталась доска для сноуборда, а к хоккейной сумке скотчем были притянуты несколько спортивных снарядов. В одном из них старик опознал скейтборд, а вот остальных он так и не смог определить. В свободной руке Кирилл держал палку примерно метровой длины. С одной стороны на палку был надет маленький топорик, а с другой ее венчал металлический набалдашник. Палка была украшена орнаментом и медными заклепками на кожаных ремешках, металлические части были украшены прихотливым узором.
— Ты где был, придурок? — встретил его отец.
— А ты догадайся с трех раз. Вуа-ха-ха-ха! — глумливо заржал подросток.
— Ты зачем валашку взял, дебил. Мне ее в Югославии подарили, когда тебя еще в проекте не было и мамы твоей, стервы, я тоже не знал. Память это, понимаешь? Па-мять! — протянул по слогам адвокат последнее слово.
Подросток сразу набычился:
— А ты иди и посмотри, что у нас перед квартирой творится. Я той дурой сисястой привалил соседа и сыночка его — ботана очкозаврого.
— Надо же, Павлик — такой умный мальчик, — сокрушенно задергал головой Блидевский.
Кирилл заглянул в аквариум и, увидев сквозь дверной проем армянина в кресле, крикнул ему:
— А бронза твоя — дерьмо полное. Развалилась статуя на части. — Потом он обернулся к пыхтящему от возмущения адвокату и сказал в лицо: — А ты иди, тебя там еще кто-то у соседей дожидается, в квартире скребется.
— Куда ты собрался?
— А отсюда подальше. Я теперь девочка умная, самостоятельная, могу сам о себе позаботится.