— Ага! Вот из-за таких, как вы, нас все гомосеками считают, — злорадно зашипел Блидевский.
Старик вообще не понял, о чем говорят эти двое.
— А что за бизнес на потребностях? — попыталась уточнить Валя.
— А все очень просто! — просветил ее Блидевский. — Они проституткам обоих полов корочки адвокатские делают. Согласно закону адвокат может посещать своего клиента в местах заключения и находиться с ним безнадзорно сколько угодно. Администрация исправительного учреждения обязана им отдельное помещение выделить, для того чтобы адвокат с клиентом мог с глазу на глаз пообщаться без посторонних. Вот так эти шалавы с купленными корочками клиентов своих по тюрьмам навещают. А те их трахают в предоставленном администрацией отдельном помещении. Все по закону. Думаете, это тайна? Еще они наркоту и жрачку с выпивкой туда таскают. Досматривать адвокатов запрещено.
— Да, это так, — спокойно согласился Казарян. — Еще древние императоры говорили: «Деньги не пахнут». Это хороший бизнес, доходный. А самое главное — стабильный. Когда вопросы всякие решаешь, проблемы часто возникают. Да и по-разному с доходом получается. Бывает, что легко и быстро сработаешь, а бывает, и долго. Занес деньги одному — а его завтра сняли, и не успел он человеку помочь. Бывают такие, которые просто берут деньги и не делают ничего.
— А! Это как в анекдоте! — радостно уточнил Блидевский.
— Каком анекдоте?
— В простом анекдоте. Вы знаете, чем взяточничество отличается от коррупции? — продолжил Блидевский. — Взяточничество — это когда берут деньги и подарки за то, что должны делать бесплатно или за меньшие деньги, а коррупция — это когда берут деньги и ничего не делают.
— Ну, это редко бывает. У нас все люди проверенные, — возразил Казарян.
— Тамик, а у вас действительно проститутки обоих полов по тюрьмам ходили? — поинтересовалась Валентина.
— Да, и так и так было.
— А зачем мальчиков в тюрьмы отправляли? Там же, кажется, свои петухи есть?
— Есть, милая. Но гигиена. Наши мальчики без тюремного запаха. Да и выглядят они получше, чем Машки на парашке.
Все вздрогнули от сильного удара в дверь. Некая успокоенность от крепости оконной решетки и металлической двери улетучилась как дым на ветру. Уже не обращая внимания на рвущихся сквозь окно мертвяков, люди кинулись двигать тяжелый диван к двери. Дверь сначала загородили шкафом с безделушками, а потом подперли его тяжелым диваном. Пока они толкали мебель, удары сыпались на дверь практически постоянно. Потом они опрокинули набок стол и поставили его вертикально, заслонив им окно. Стол привалили двумя креслами. По натянутой коже поверхности столешницы скребли мертвые руки. Слышался треск раздираемой обивки. Скрежет зубов и скуление трупов вкупе с их вонью просто сводили с ума. От ужаса хотелось непрерывно орать — так было страшно.