«Кажется, я поторопился прогнать своего лучшего друга. Мне не хватает его, и пусть не так как он хочет, но точно не хватает и это, черт побери, факт!» - мысленно ругал себя Зэрт.
На последнем уроке была тема строения тела.
Зэрт, первые минуты три внимательно вслушивался в монотонное бубнение, а потом неожиданно вспомнил, как Лес ел с ним в парке мороженное и заливисто смеялся, когда у Зэрта, упал кусочек, и размазался по руке. Слизывали они с руки Зэрта вдвоем, и тогда не было ощущения противного или пошлого. Просто они дурачились, а оказалось, что понимали они происходящее по-разному.
-Определенно пойду и извинюсь. Предложу остаться друзьями, пусть находит себе кого-нибудь другого, - вслух тихо сказал Зэрт.
« Так, стоп! Кого это другого?! Если он сказал, что любит меня?! Я не хочу, чтобы какой-то парень лапала моего Лесия. Он мой! Ой? Это я о чем сейчас? Какой мой? Или мой? Запутался!!! Что-то у меня все в голове перемешалось! Что я обычно делаю, когда проверяю нравится мне девушка или нет? Правильно, я ее целую» - мысленно раздумывал Зэрт.
-Значит, пойду и поцелую Лесия, а потом решу, как и что дальше. Но он же парень?! Аааа! Нет! Другим я его не отдам!
Уроки закончились, и, Зэрт сорвавшись с места, рванул домой к Лесию.
***Зэрт.
Возле его дома толпились люди и полиция.
-Простите, а что произошло? – спросил я у заплаканной мамы Лесия.
-Уходи, Зэрт, видеть тебя не желаю!!! – вдруг закричала она. И влетев в дом, тут же выскочила обратно, и, сунув мне в руку какой-то клочок бумажки, снова сквозь слезы начала кричать чтобы я убирался. Я, не понимая, что происходит, попятился. А маму Лесия увели в дом, успокаивать.
-Что тут случилось? – рискнул спросить я у какой-то бабки.
-Да мальчонка с крыши вниз сиганул, - просветила меня бабка. Я пошатнулся. Мой Лес не мог так поступить со мной?! Или это я виноват? Виноват? Дрожащей рукой я развернул скомканную бумажку, ту, что сунула мне его мать.
« Прости Зэрт, но без тебя мне незачем жить». – Я перечитал еще раз, и еще и еще. Нет! Как он мог так поступить со мной?!
-Скажите, а он жив? – еле шевеля языком, спросил я.
-Тот, что спрыгнул? – спросила бабка, я кивнул. – Малец, он же с пятого этажа сигал. Да он как лепешка…
Дальше я помню смутно, кажется, меня рвало, в каких- то кустах, затем я плелся домой, побледневшее лицо мамы, а затем замолчавший на полуслове отец. Я, протягивающий им записку, и пролепетавший, что Лесий умер, и лучше бы я стал геем, чем потерял дорогого мне человека. Душ, совершенно механическая помывка, кровать и темнота…