– И что – она исполняет обещание? – поразилась Ирина.
– Не знаю, – развел руками Крафт. – Я не принадлежу к ее источникам.
– Какое удивительно чувство свободы, – вздохнула Ирина. – Завидую. Эта независимость от мнений и предрассудков других.
– Мне кажется, вы тоже очень свободный человек, – серьезно сказал Крафт. – Только вы не демонстрируете свою свободу, как Пегги. Но она есть внутри вас. Что скажете, Денис?
Ребров согласно кивнул.
– А вот вы, советские, словно бережете какую-то военную тайну все время, – прищурился Крафт. – Даже ваши журналисты держатся эдакой сплоченной стайкой – вместе ходят в бар, вместе уходят оттуда… Мне рассказывали, что один из ваших, знакомясь с иностранцами, всякий раз называет другую фамилию. Видимо, свою собственную он считает великой государственной тайной!
– Ну, чудаков в любом народе хватает, – отбился Ребров.
И тут появилась Пегги. Она была в коротком, каком-то девчоночьем платьице со скромным бантом на шее. Волосы гладко зачесаны в пучок. В общем, теперь она была пай-девочка.
– Мылышка, ты уже сделала уроки? – строго осведомился Крафт. – Но на шампанское не рассчитывай – я не хочу угодить в тюрьму за растление малолетних.
Пегги только загадочно улыбнулась. Теперь она была вся погружена в себя, в свой отдельный мир.
– Вы давно водите машину? – поинтересовался Денис.
– Всегда. Мне кажется, я в машине и родилась, – отчеканила Пегги. – А вы давно из Москвы? Вот где я обязательно должна побывать. У вас хорошие дороги?
– Разные. Есть так называемые проселки, думаю, вам было бы интересно по ним прокатиться. Особенно зимой.
– Договорились! Скажите, а фельдмаршал Паулюс, который сдался под Сталинградом, еще жив?
– Насколько я знаю, да. А почему вы о нем вспомнили?
– Я знакома с его женой Еленой-Констанцией фон Паулюс. Вы, наверное, знаете, она – урожденная румынская графиня Розетти-Золеску. Когда Паулюс выступил против Гитлера, ей предложили публично осудить его, отречься от мужа и сменить фамилию. Она отказалась, и ее отправили в лагерь, арестовали сына, дочь…
– Она прямо как эти русские женщины, которые ехали за мужьями в Сибирь, – вспомнил Крафт.
– Декабристки, – тихо напомнила Ирина.
– Да-да, очень похоже.
– А по-моему, нет, – все так же тихо, но упрямо возразила Ирина. – Декабристы подняли восстание в своей стране против царя. А Паулюс попал в плен за тысячи километров от своей родины. В волжских степях, куда его отправили убивать русских… Вы представляете себе, что было бы, если бы он победил?
– Однако его нет в числе преступников, которые предстанут перед судом. Россия не представила его в качестве обвиняемого, – напомнил Крафт.