Пэтти поднялась с дивана и подошла к двери.
Ну что, теперь уже ты можешь пройти в дом.
Он вошел, и она, закрыв плотно дверь, уперла руки в бока и начала его изучать.
Он казался почти таким же нервничающим перед Пэтти, как я перед его отцом. От этого он стал больше походить на подростка.
Интересно, ЧТО он думал, она могла бы заставить его делать? Петь с нами церковные гимны? Абсурдность происходившего, плюс осознание, что я серьезно влипла в проблемы, вызвали на моих губах нервозную усмешку.
Прищурившись, Пэтти посмотрела на меня, и я поджала губы.
Тишина растягивалась, и мне нужно было ее как-то заполнить:
Пэтти, это Кайден. Кайден, это Пэтти.
Они неуверенно разглядывали друг друга. Затем, к моему удивлению, она протянула ему руку, и он ее пожал.
Ты, должно быть, весьма необычный молодой человек, если Анна пожелала нарушить обещание не видеться с тобой.
Он взглянул на меня, и я посмотрела вниз. Теперь уже Пэтти обрушила свой инквизиционный взор на меня. У нее было забавное выражение, когда она смотрела на меня.
Я вспомнила, что на мне была красная футболка Кайдена, и у меня загорелись уши. Я начала бормотать извинения:
О, это!
произнесла я.
Это ничего не значит. По несчастной случайности моя майка порвалась, так что Кайден одолжил мне одну из своих. Я знаю, что это выглядит плохо,
но я говорю правду… честное слово.
Мое сердце сжалось от осознания, что теперь мои обещания не несут в себе той же весомости, как это бывало раньше.
Пэтти откашлялась и скрестила руки на груди.
Могу я на секунду поговорить с тобой наедине?
попросила я ее.
Ты можешь присесть,
кивнула она Кайдену строго.
Могу ли я предложить тебе что-нибудь выпить?
Ну, конечно, южное гостеприимство проявлялось в ней даже в таких ситуациях, как эта.
Нет, благодарю Вас, мадам.
Кайден расположился посередине дивана. Надо признать… Его образ совершенно не вписывался в нашу гостиную. Я весомо посмотрела на него, когда мы поворачивали в коридор, показывая на свое ухо и качая головой.
Ему лучше бы не слушать.
Совершенно точно.
Мы прошли в комнату Пэтти и, прежде, чем за нами успела закрыться дверь, на моих глазах выступили слезы.
Пэтти, пожалуйста, пожалуйста, прости меня. Я чувствую себя отвратительно. Я прежде никогда не была нечестна с тобой, и я так сердита на себя сейчас. Я имею в виду, я просто… Я знала, что он мог ответить на мои вопросы, и я понимала, что он не причинит мне вреда. Но я не знаю, как сделать, чтобы ты в это поверила.
Я избегала смотреть в сторону ее ангела-хранителя, чувствуя свою вину и без того слишком сильно.