Еврибиад швырнул табличку на стол, расхаживая по палатке с мрачным видом. Динон и Филохар в молчании наблюдали за ним.
– По сведениям перебежчиков, у Ксеркса было в наличии тысяча двести триер, – вслух рассуждал Еврибиад. – В таком составе флот Ксеркса вышел из Фермейского залива в середине августа. К началу сентября флот варваров потерял семьсот пятьдесят кораблей. Значит, у персов должно оставаться не более пятисот судов. Почему же их гораздо больше?
– Видимо, у Ксеркса еще имелись в резерве корабли, о которых мало кто знал даже среди варваров, – высказал предположение Динон.
– А может, к персам пришли корабли фессалийцев и островных эллинов, – вставил Филохар. – Может, критяне надумали примкнуть к Ксерксу.
– Если это так, значит, положение наше гораздо хуже, чем я предполагал, – проворчал Еврибиад. – У персидского флота опять подавляющий перевес над нами. – Помолчав, Еврибиад решительно произнес: – Я должен сам взглянуть на персидские суда, вошедшие в Пирейскую гавань.
Еврибиад отправился из эллинского стана к гористому мысу Киносура, самому длинному из всех прочих мысов, находившихся на северо-восточном побережье Саламина. С горных утесов на Киносуре открывался прекрасный обзор на весь Саламинский пролив, а также на побережье Аттики со всеми тамошними заливами. На Киносуре днем и ночью находились эллинские дозорные.
Вместе с Еврибиадом на Киносуру отправились Динон с Филохаром.
Горячие лучи полуденного солнца, отражаясь от белых известняковых скал, слепили глаза Еврибиаду и двум его спутникам. Полуостров был не более ста пятидесяти шагов в ширину, а протяженность его составляла около четырех стадий. Между скалами вилась узкая тропинка, оканчивающаяся на вершине невысокой горы, напоминавшей петушиный гребень. Здесь не было ни травы, ни деревьев, лишь колючий терновник пробивался из каменных расселин.
В этот день в дозоре на Киносуре стояли двое спартанцев. Дабы не привлекать внимание, они оставили в лагере свои красные плащи, медные доспехи и шлемы с красными султанами, нарядившись в неброские одежды и широкополые шляпы, изображая из себя местных пастухов.
С вершин Киносуры хорошо просматривались маленькие острова Аталанта и Пситталея, торчавшие на морской глади у восточного входа в Саламинский пролив. Между этими скалистыми островами и побережьем Аттики сновали легкие дозорные суда персов.
На горе Эгалеос, самой возвышенной точке аттического побережья, размещались персидские наблюдатели, благодаря которым военачальники варваров знали, что эллинский флот стоит за мысом Киносура, расположившись в трех обширных бухтах. Персидские дозорные были хорошо заметны эллинским часовым на Киносуре. Вернее, эллины видели на вершине Эгалеос сверкающие на солнце бронзовые щиты варваров, с помощью которых персидские наблюдатели подавали сигналы своему флоту.