Одна из БМП разведбата, обходя такую брошеную машину, зацепила за нее стволом пушки, башню развернуло по ходу движения. Двое солдат и прапорщик – старшина роты этим же стволом пушки были сброшены с брони на асфальт. Прапорщик при падении сломал руку, один солдат рассек кожу на голове и лице, другой отделался легким испугом. Машины остановились, подбежал санитар, начал оказывать первую помощь пострадавшим.
Подъехал на БТР М. Решил узнать, что произошло. Увидев окровавленного солдата, упал в обморок. При этом стукнулся головой о БМП и рассек кожу на голове. Его привели в чувство, перевязали рану на голове и колонна тронулась. Вот и все приключение.
Однако, прибыв в гарнизон, М. доложил своему начальнику, что он был ранен при обстреле колонны. Тот его отправил в медсанбат. Там осмотрели эту пустяковую рану, разбираться не стали и сходу дали справку о боевом ранении. Да и кто будет опровергать заместителя начальника политотдела дивизии! А начальник политотдела тут же написал представление на награждение М. орденом Красной Звезды за пролитую в бою кровь.
Вот так: смех-смехом, а получил человек орден и справку о ранении за глупую царапину, которую практически сделал себе сам. Представляю, какие небылицы о своих подвигах в Афганистане он рассказывал своим знакомым и сослуживцам. И люди, уважительно глядя на его два ордена Красной Звезды и нашивку за ранение, будут ему верить.
Продолжая тему боевых ранений, хочу сказать, что далеко не все наши военнослужащие были ранены душманами. Много ранений было и от собственной артиллерии, и авиации.
Так, например, замполит разведывательной десантной роты разведбата старший лейтенант Николай Стрельчук в боях был ранен 3 раза, причем из них два раза – своими. Этого никто не скрывал, и Стрельчук за пролитую кровь был награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды. И никто здесь ничего против не имел. Ранен был в реальном бою, а уж кто его ранил – не его вина.
Возвращаясь к Ишкамышской операции нашей дивизии, хочу привести пример неудачных действий разведывательного дозора, который я наблюдал утром 3.02.1984 года у кишлака Фулоли-Пайн-Бала.
Разведывательный дозор – взвод 2 роты, в составе танка Т-62Д, одной БРМ и трех БМП вел разведку противника впереди нашей колонны. Утро было туманное, видимость 500–600 м, потому прикрытие с воздуха отсутствовало. По сложившейся практике техника никогда не подходила к окраине населенных пунктов, пока они не были проверены пехотой. Это было необходимой предосторожностью от огня противотанковых гранатометов.