– Я тоже не знаю, стоит ли мне выходить замуж, – задумчиво произношу я.
Бриджит допивает вино и говорит:
– Ну, браки бывают разные. Посмотри на Изабеллу.
– Ага. – Можно подумать, я знаю, о чем идет речь.
– Пудинг с манго просто божественный, иди обратно. Я побуду с Тэм.
Когда я возвращаюсь, Джулиан уже поставил передо мной тарелку, а Ричард варит кофе на кухне. Я сажусь рядом с Изабеллой.
– Это же не пудинг, – говорю я, – это чизкейк.
– Мы так называем десерт в Англии, – поясняет возникший из ниоткуда Чарлз. Изабелла встает и направляется в туалет. Я ем «пудинг», и он действительно потрясающий. Через некоторое время я поднимаюсь наверх, чтобы умыться, и в холле замечаю Изабеллу, которая целует Джованну. Это все слишком для моей головы. Я желаю всем спокойной ночи и ныряю в свою комнатку.
Прежде чем я засыпаю, Ричард заходит ко мне и осторожно садится на кровать.
– Все от тебя в восторге.
– Спасибо. Было так здорово. У вас тут какая-то невероятная жизнь.
– Ну, наша жизнь состоит не только из гламура, хотя при малейшей возможности мы стараемся не отказываться от него. Кстати, насчет Изабеллы…
– Она лесбиянка.
Он смеется:
– Не совсем. У них с мужем, как это принято называть «свободные отношения», они оба могут ходить налево.
– Бред какой-то.
– Да, выглядит так, но в некоторых случаях это вполне естественно. В любом случае у нас с Джулианом не такие отношения. И у твоих родителей…
– Может быть, им как раз и стоило…
Ричард смотрит на меня так, будто я только что высказала глубокую мысль, хотя на самом деле я просто пыталась шутить.
– Ричард, когда ты смотришь на меня, кого ты видишь: сестру или племянницу?
Он снова удивленно смотрит на меня.
– Пожалуй обеих, – отвечает он, и я вижу, как на глазах у него выступают слезы.
– Почему она умерла?
Знаю, это глупый вопрос. Но не думаю, что когда-нибудь перестану его задавать. Ричард не отвечает. Вместо этого он целует меня в щеку, кладет руку мне на лоб, а потом идет за коробкой.
– В основном тут ничего важного, но я все равно сохранил их для тебя.
Я открываю коробку и первое, что вижу, – это расческа, инкрустированная похожими на бриллианты камушками.
– Они же не настоящие, верно?
Ричард фыркает.
– Шутишь? В противном случае я бы ее уже продал и купил бы «роллс-ройс». – Он забирает у меня расческу и гладит ее длинными загорелыми пальцами. – Она как-то купила ее в аэропорту. Ей всегда нравились блестящие вещи. В умеренных количествах, разумеется.
Следующим я достаю из коробки белый шарф с вышитыми по краям маленькими красными цветочками. Совершенно в ее вкусе. Мне становится невыносимо грустно. Я откладываю шарф на ночной столик и беру следующий предмет – часы с собачкой Снупи на циферблате.