— Вот бы мне с тобой, — вздохнул Димка. — Ну, идем скорее, я картошку сварил, простынет.
Он так аппетитно сказал — картошка, что Зое сразу захотелось есть. Они наперегонки помчались вверх по лестнице.
Прошло дня два, и Зое уже не приходило в голову сравнивать себя с бараном, а станок с новыми воротами. Она начала постигать его повадки, училась затачивать резцы. Полина тоже начала точить резцы, но чересчур залюбовалась яркими брызгами искр, рука сорвалась и она сильно ободрала палец. Дома Полина дала волю слезам.
— Какой из меня токарь, — всхлипывала она…
— Ты не дури, — строго сказала Александра Алексеевна. — Совестно, право. Подумайте, пальчик ободрала. На фронте больнее ранит.
— Тебя бы так, — огрызнулась Полина.
На другой день Зоя неожиданно оказалась один-на-один со станком.
— Работайте, — коротко сказал Николай Поликарпович. Незаметно, со стороны, он пристально наблюдал за ученицей. Зоя принялась налаживать станок. Вскоре она так увлеклась работой, что видела только свой станок. «Пора приручить этого зверя, — подбадривала она себя. — Эти даже к лучшему, что Галина заболела…» Так рассуждая про себя, она сделала необходимые приготовления, заточила резцы, укрепила их, с силой подвела заднюю бабку. Крах. Резцы сломались. Она едва не заплакала от досады, но прикусила губу и снова побежала точить. Вскоре станок заработал, и Зоя восторжествовала. Но не надолго. Она неверно заточила резцы и сразу же запорола деталь. Зоя похолодела. Потом ей стало жарко. Дрожащими руками она отвела бабку и услышала шаги мастера.
«Ох, и разозлится, — подумала Зоя. — Шуточки, что натворила». Но она встретила дружелюбный, смеющийся взгляд.
— Запорола?
— Запорола, Николай Поликарпович.
Он внимательно осмотрел и станок, и деталь — так осматривает врач интересного пациента — и успокоил ученицу.
— Дело поправимое. Молодец, смело берешься.
Зоя расцвела от похвалы. Он объяснил кое-что, посоветовал настроить станок по уже готовой детали и снова ушел.
Она провозилась почти три часа, но теперь уже все сделала, как надо. Позже, когда на настройку стало уходить не больше десяти минут, она с улыбкой вспоминала этот день. Но тогда, ох, как она тогда измучилась. Зоя с ненавистью смотрела на свои неумелые, дрожащие пальцы. Ей удалось выточить всего пятнадцать деталей. А норма была сто! Да еще из этих пятнадцати половина оказалась браком. Однако Николай Поликарпович был доволен Зоей.
Прошел день, другой, и все пошло иначе. Руки не дрожали, станок был послушен. Она сделала тридцать штук, почти без брака. На пятый день Зоя выполнила норму и не дала ни одной штуки брака. Станок стал понятным, близким существом. И была одна страсть, одно желание — делать больше, как можно больше, обогнать подруг, обогнать всех в цехе. Это напоминало азарт спортсмена или охотника. Жить стало куда интересней.