По-моему, это был очевидный факт, но Малкольм не унималась.
– Витглиц, ты понимаешь?
– Да. Ты говоришь очевидность.
– Во-от! – она подняла палец. – А теперь идем дальше. Ты можешь что-то сделать с чашкой, не выведя ее из устойчивого состояния?
– Нет.
– Вообще-то, можешь, но мы углубляться не будем. Так вот, управлять не-движением невозможно. Только в то, к чему приложено усилие, можно налить кипятка, подвинуть к собеседнику…
– Можно помыть, – вклинилась я.
– Что?
– Ты допила?
– А, да. Держи, – она протянула мне чашку и рассмеялась. – Говорят, простые примеры ученые придумывают только для аудиторий. Или классов. Никогда не была в классе.
– Простые примеры чего? – спросила я и обернулась. Осталось вытереть мойку. «И не забудь о креме для рук», – сказал в голове голос Николь. Я чувствовала себя странно: на моей кухне не было пусто и тихо.
– То, что я тебе разжевывала, – это философия сложного математического моделирования. Предикция и мониторинг динамических систем.
– Предикция и мониторинг?
– Контроль по сути, но на словах это все скучно.
Джоан зевнула и встала.
– А если чашку разбить? – спросила я.
Она прищурилась и села на место. Уткнула локоть в стол и приложила палец к губам:
– И что?
– Можно управлять поведением осколков?
– Это теория хаоса, моя гуманитарная. Можно смоделировать, предсказать, но зачем управлять?
Я смотрела на нее, ощущая, что ей интересно. Я невольно задала какой-то странный и важный для нее вопрос. Она привела ко мне Келсо – и сама же подставила ему подножку сегодня. Она изучает меня, сидя на кухне, с моим чаем и моим гренком в желудке.
– Смотри, – вздохнула Джоан. – Я сейчас роняю чашку. Здесь, когда мы вдвоем. Или роняю ее среди пяти человек, нацеливших друг на друга оружие. Понимаешь разницу?
– Да. А почему они целятся друг в друга?
– Потому что я раньше в нужных местах и в нужное время уронила три другие чашки, сервер и, например, авторучку.
Мне стало неуютно, в голове скрипучей болью отозвалась опухоль, и свет немного померк. Джоан тоже была связана со странной атмосферой последних дней, и только что сама это подтвердила.
– Иди-ка спать, – снова зевнула она. – Только больше не лазай мне в голову, окей?
– Малкольм.
– Мм?
– Что это за лабиринт?
Она склонила голову и одним пальцем потрепала челку.
– А вот это тебе без надобности. Тебе хватит знать, что в следующий раз ты там останешься навсегда. Спокойной ночи.
* * *
Когда я проснулась, она сидела за компьютером, подобрав под себя ноги. Был треск клавиш, шептал свет настольной лампы.
– Спи давай, – сказала Малкольм, не оборачиваясь. – Я гей-порнушку докачиваю, за свои файлы не волнуйся.