А вот она сопротивлялась…
Джаспер смотрел на нее, стиснув зубы. Он был прав, полагая, что не принуждал ее приходить сюда. Она явилась в его спальню по собственной воле, все обдумав. И почему она не хочет это признать?
Ведь она не похожа на свою мать, которую вели по жизни порывы чувства. Элиза чертовски хорошо понимала, что делает и на что идет.
Элиза бросилась к Джасперу. Два быстрых шага – и она почти упала ему на руки. Со смехом он подхватил ее и понес в спальню.
– Так, значит, ты не склонна к авантюрам? – поддразнил он ее, опуская в изножье кровати.
От брошенного на Элизу взгляда, выражавшего торжество власти, у нее перехватило дыхание.
Джаспер запер дверь спальни.
– Разве в доме еще кто-то есть? – спросила Элиза с бешено колотящимся сердцем.
– Ты думаешь, я отгораживаюсь от других? Может быть, я хочу помешать тебе сбежать!
Так она в плену! Она добровольно вошла в пещеру льва, но пути назад теперь не было…
Джаспер прислонился спиной к двери и остановился в небрежной позе, прижав ладони к ее поверхности и чуть согнув ногу. Но он ведь никогда и не скрывал от Элизы свою истинную натуру. Она с самого начала угадала в нем хищника, который так ясно проявился теперь: краска возбуждения на щеках и на горле, капли пота на груди, раздувшиеся ноздри и пристальный взгляд…
Одно неверное движение – и хищник бросится на нее…
Вскинув руки, Элиза принялась вытаскивать из волос шпильки и одну за другой бросать на пол, как Джаспер бросил свой шейный платок. И в этом было нечто освобождающее, как будто она избавлялась от всего, что ее сдерживало и ограничивало. В этой комнате, наедине с Джаспером, Элиза наконец вышла из-под власти правил, навязанных ей обществом, и стала такой, какой всегда хотела быть, – свободной и независимой.
Последняя шпилька упала на пол, Элиза тряхнула головой, чувствуя, как волосы щекочут кожу. Теперь на ней оставался лишь расшнурованный корсет и панталоны, но она не смущалась и не зябла, согретая огненным взглядом Джаспера.
Он не шевелился, даже почти не моргал. Но молчание затянулось, и Элиза, вдруг растеряв всю храбрость, обхватила себя руками.
– Ты так прекрасна, Элиза… – Джаспер поднял руку к груди и с силой потер ее, как будто пытаясь утишить боль. – Я в восторге от твоих веснушек. Они у тебя везде?
– Боюсь, это проклятие всех рыжеволосых. – Элиза прикусила нижнюю губу и кивнула.
– Я поцелую каждую из них, – поклялся Джаспер. – Они восхитительны.
– Болтун! – фыркнула Элиза. – Веснушки никому не нравятся.
В глазах Джаспера отразился огонь тонких свечей у кровати.