Ей хотелось стать ребенком и прожить жизнь заново. Из рассказов Руби Ева сделала вывод, что ее младенчество было невеселым — если малышка плакала, ее не утешали, а относили в дальний конец сада. Когда близнецы только родились, Руби поучала:
— Не бери их на руки, если развопятся, ты их только избалуешь, а капризулям с самого начала нужно внушить, кто здесь босс.
Когда бы Ева ни пыталась приласкать близнецов, их маленькие тельца напрягались, а две пары глаз настороженно смотрели на мать без тени улыбки.
Во внешнем мире первая страница «Сан» гласила: «Ева голодает!», а в статье была выделена цитата:
Миссис Джули Эппингем, 39, сообщила: «Увидев ее в последний раз, я пришла в ужас. Она явно страдает анорексией. Представьте, Ева не стала говорить со мной и не захотела посмотреть на моего новорожденного малыша. Она, безусловно, нуждается в медицинской помощи».
Сестра Спирс увидела оставленный пациентом экземпляр газеты, проходя по приемному покою хирургического отделения. Пробежав текст глазами, первым делом она подумала о своей карьере. Стоило бы навещать миссис Бобер почаще и регулярно проверять ее на пролежни, атрофию мышц и психическое здоровье.
Припарковавшись на Боулинг-Грин-роуд, сестра Спирс посидела в машине, чтобы освежить в памяти историю болезни Евы.
В окно водительской дверцы постучала Сэнди. Одна рука у нее была замурована в гипс. На гипсе не было ни единой подписи. Даже Уильям не пожелал оставить автограф на гипсе.
— Ева больна? — спросила Сэнди.
Сестра Спирс опустила стекло и строго сказала:
— Я не вправе разглашать информацию о пациентах.
Она снова закрыла окно, но Сэнди Лейк, вовсе не устыдившись отповеди, продолжала напирать с вопросами. Сестра Спирс слегка испугалась этой агрессивной дамы в дурацком вязаном колпаке и почувствовала облегчение, увидев полицейского. Она погудела, и констебль Хоук направился к машине.
Шагал он неспешно, демонстрируя степенную серьезность. Полицейский наклонился к водительскому окну, и сестра Спирс попросила проводить ее к дому номер пятнадцать.
Сэнди Лейк потребовала разрешения пойти вместе с сестрой Спирс.
— Вам запрещено подходить к этому дому ближе чем на пятьсот метров, — отрезал констебль Хоук.
— Я скоро уеду еще дальше, — уведомила его Сэнди. — Мы с Уильямом собираемся захватить пустующий дом.
— Возмутительно, — покачала головой сестра Спирс.
— С чего бы? Это мой собственный дом.
Констебль Хоук посмотрел на медсестру и покрутил пальцем у виска.
— Я уже поняла! — рявкнула сестра Спирс.
Наверху, в чернильной темноте спальни. Ева уже почти завершила зарядку, которую помнила еще со школьных уроков физкультуры тридцатипятилетней давности. Ева ненавидела все уроки, связанные с посещением общих душевых. Ее поражало, как некоторые девочки могли стоять там обнаженными и болтать с учительницей физкультуры, мисс Свинни. Ева стеснялась своего полотенца, недостаточно большого, чтобы полностью укутать тело, да к тому же серого и пахнущего плесенью, потому что Ева регулярно забывала взять его домой и постирать.