– Пожалуй, да. Но всемогущество – свойство богов.
– А вы бы хорошо смотрелись на Олимпе, повелитель.
– Вот сейчас, при тебе, я обращаюсь к этой ламповидной фигне, потому что она светит на все миры. Я помогу Зоне завоевать этот мир. Но, в ответ, я потребую всемогущество. Возможность сделать все что угодно. Например, остаться на Земле единственным человеком. Или дать под дряблый зад королеве. Или превратиться в сетевую функцию, вроде тебя. Еще я хочу воссоздать объект своей любви и вернуть ему молодость. Собираюсь прожить три раза по восемьдесят лет. И не желаю зависеть от клонирования органов в суррогатных носителях, которые через одного спидоносцы, не хочу заниматься регенерацией моих тканей с помощью плюрипотентных клеток, которых мастерят из моего жира, обрабатывая его всякой токсичной дрянью. Эта дорогущая хрень наверняка не настолько безопасна, как мне вдалбливают врачи-хапуги. Я не хочу зависеть от биочипов, в которые может проникнуть вирус, смастеренный грязным мудохаккером из залитой нечистотами Дакки.
Лампа образовала на своей поверхности светящуюся, почти ослепительную точку.
– Смотри, она меня поняла. И как посоветуешь поступить дальше, вавилонянка?
– Приведи ту женщину, которую сегодня утром тебе доставили люди из «Вау». Это – гаметофит.
– Ты будто читаешь мои мысли.
– Я действительно читаю твои мысли, когда ты это разрешаешь. А еще я их прогнозирую.
Дверь открылась и впустила Ингу Зебургс; губы ее дрожали от страха, взгляд блуждал и не мог ни на чем остановиться.
– Иди ко мне, крошка, не бойся, – сразу сказал Дюмон, улыбаясь столь притягательно и величественно, как умел только он (если не считать султана брунейского).
– Вы не сделаете мне зла, мистер?..
– Обращайся ко мне «сэр», я заслуживаю этого больше, чем полисмен на улице. Да и что ты, милая, какое зло? Представь, мы оба – носители всемогущества.
Она, порядком успокоившись, смущенно улыбнулась и стала очень хорошенькой.
– Уже представила. А когда я смогу пойти домой, сэр?
– Скоро, очень скоро, более того, у тебя везде будет дом.
Он подошел к ней ближе, в обеих его руках было по бокалу с древним коньяком.
– Мы сейчас выпьем за нас с тобой, Инга. А потом произойдет нечто, что нас очень сблизит, и тогда откроется весь мир, который гораздо больше, чем ты думаешь. И откроется он с неожиданной, весьма завораживающей стороны.
– А «нечто» – это что, сэр? – она с несколько виноватой улыбкой добавила: – Я не имею права заниматься сексом на коммерческих основаниях без разрешения своего менеджера, даже во внерабочее время. А по любви – извините, у нас еще не сложились отношения.