Откуда все это возьмется, я не знал, но свято верил, что будет именно так. Если бы я тогда думал иначе, то так бы и сгинул где-нибудь у подножия очередного холма. Лег бы спать, да так бы там и остался. Сила, двигающая меня к цели бралась из веры, что я непременно достигну цель. Сейчас мне кажется странным, что у меня была такая нелогичная и чересчур неправдоподобная цель, но слава богу, она была.
С тремя передышками я смог взобраться на очередной холм. Осмотрелся по сторонам, и не имея больше сил стоять упал прямо на мягкую черную почву. Ноздри втянули приятный запах теплой и влажной земли. В голове пронеслась дурацкая мысль, что мне может и пора уже привыкать к земле. Тишину природного безмолвия нарушали птицы и легкий ветерок. Я лежал минут десять, нежась под теплыми лучами весеннего солнца.
Я может и задремал, потому что звук моторов услышал довольно поздно. Я хотел вскочить, но быстро сообразил, что ни к чему обнаруживать себя. Вместо этого я приподнял голову и посмотрел в сторону звуков. По снежному полю ехали два снегохода. На каждом было по два вооруженных человека. Снегоходы оставляли на мягком снегу следы гусениц. Пассажир первого снегохода периодически вскидывал бинокль к своим глазам. Мне показалось, что это какой-то патруль или охотники. Я собрался встать и начать махать руками. Наверное голод и отчаяние полностью лишили меня страха и инстинкта самосохранения. Почему то я не стал махать. Я решил пройтись вдоль их следа и посмотреть куда он приведет.
Подкрепившись заячьими шариками, в которые я свято верил, что они помогают мне насытиться я двинулся параллельным курсом вдоль полосы оставленной снегоходами.
Три дня я шел вдоль однообразной линии, и отчаялся уже увидеть, что-то важное для себя, и совсем уже засобирался свернуть в сторону. Когда я в очередной раз остановился и щурясь как древний старик мокрыми от слез глазами, всматривался вдаль, я увидел дым. Легкий дымок от костра. Судя по всему, горел он недалеко, потому что запах его доносился до меня.
Я решил, что если я сейчас не выйду к людям, то уже через несколько дней могу дать дуба. Если меня убьют, то лишь немного ускорят мою смерть, что совсем не критично. Более твердым шагом чем обычно я направился в сторону костра. Сердце немного трепыхалось, конечно. Для меня это событие было эпохальным.
Послышались голоса. Я немного замедлил шаг. Люди жгли костер в небольшом овражке. Там не было ветра и вообще казалось теплее, чем в открытом поле. Что-то меня остановило от внезапного появления на публике. Я решил немного подслушать их разговор. Для этого пришлось самому спуститься в овраг и под прикрытием его неровного рельефа подобраться к людям. Я на пузе подполз поближе и спрятался между сугробом и стеной оврага, в естественно образованную полость. Там было уютно и все слышно, что говорят люди.