— Насколько я понимаю, дорогая Афина, — мягко произнес Капитан, — у тебя неприятности.
— Неприятности? — Розали попыталась улыбнуться. — Что за ерунда. Просто я работаю здесь, как вы видели.
Он окинул ее загадочным взглядом:
— Тогда почему ты убегаешь? С какой стати доктор Барнард послал своих подручных ко всем выходам, чтобы задержать тебя?
Как и говорила Салли. Розали вновь обвисла у него на руках.
— Значит, я не ошибся, — лаконично заметил Алек. — И в данный момент, веришь ты мне или нет, тебе лучше находиться здесь. Со мной. Он смотрел на нее, в его темных глазах — теперь они были бархатисто-коричневыми, почти черными — сияли золотистые искорки. По какой-то необъяснимой причине внутри ее также загорелся огонек, и приятное тепло разлилось по всему телу.
Неприятности. О да.
Внезапно девица выскользнула из его объятий словно угорь — боже, да она умеет постоять за себя — и ринулась к другой двери, которую успела заметить в пошлом будуаре. Капитан бросился за ней и легко поймал.
— Тихо! Успокойся, Афина, — предупредил Алек. — Знаешь, мне очень бы хотелось, чтобы ты объяснила, с какой стати пришла мне на помощь в той драке наверху.
У нее не было на сей счет ни малейшего понятия. Розали вскинула голову:
— А как вы объясните тот факт, что опустились до того, что готовы платить за удовольствие в подобном месте?
С ее губ срывались оскорбления. Причем достаточно красноречивые и выразительные, осознал, к своему удивлению, Алек. Запах блестящих белокурых волос сводил с ума. Она еще раз попыталась вырваться, сорвав с гвоздя висевшую на стене небольшую картину, немедленно свалившуюся на пол. Он невольно отшатнулся, девушка бросилась на пол и быстро подняла акварельку.
Алек ошеломленно смотрел, как куртизанка повернулась к нему спиной и осторожно водрузила акварель на место. Наконец он обрел дар речи:
— Афина, у тебя неприятности! А ты беспокоишься о какой-то картинке!
Она разъяренно взглянула на невежу:
— Это не просто картинка, подобная остальной дешевой мазне, развешанной по стенам этого дома! Даже дураку ясно, эта картина кисти Буше[3], известного своими акварелями! Его живописные работы — настоящие произведения искусства, хотя я не могу представить, что делает одна из них в этом отвратительном месте!
«Отвратительное место». Алек не преминул отметить эпитет.
— Ну-ну, Афина, а ты разбираешься в искусстве?
Она снова встала, уперев руки в бока, мятежно отбросив назад волосы.
— А с какой стати я не должна в нем разбираться? В любом случае неприятности не только у меня. А что сделали вы, почему эти люди на вас набросились?