Потерявшись в тумане вина и желания, Розали едва заметила, как Алек оказался в крепком тяжелом кресле, увлекая ее за собой, водружая на колени, продолжая и продолжая целовать. Она вновь сомкнула разорванные было объятия.
Каким-то образом он высвободил ее груди из корсажа. Розали издала тихий возглас недовольства, когда он ненадолго оторвался от нее, однако разочарование быстро сменилось счастливым стоном, едва его губы сомкнулись на ее соске. Она удивленно воскликнула, когда его язык принялся кружить по затвердевшей розовой шишечке, посылая по всему телу волны восторга и наслаждения.
Розали приникла к нему, будто он единственный оплот в море тревог и печалей, хотя, господи, как далеко это от реальности! Она запрокинула голову и едва не задохнулась, стоило ему легонько прикусить сосок, проникая рукой ниже, ниже, лаская шелковистую кожу под грудью и устремляясь к заветному местечку между ног, находя влажное тепло женского лона.
Розали была влажная, дрожащая, разомлевшая. Ее руки впивались в его крепкую спину, единственный якорь в море хаоса. С потрясающим мастерством он поглаживал сильными умелыми пальцами набухший бутон женственности, глядя горящими глазами на то, как она выгнулась под ним, позабыв все ограничения, и выкрикнула его имя, когда сладкий освобождающий спазм оргазма сотряс ее тело.
Ее закрытые глаза чуть подрагивали. Трепещущие губы приоткрылись. И даже когда отзвучало последнее эхо освобождения, Розали не открыла глаза. Она и не подозревала, что способна на подобные чувства. Ужасная боль пронзила ее внутренности. Возможно, она и шлюха, раз отдалась столь охотно и пылко.
Алек Стюарт уже спустил ее с коленей и поставил на пол. И продолжал смотреть на нее. Розали взяла себя в руки, ощущая необъяснимый холод вдали от его горячих объятий. Чувствуя себя… ужасаясь тому, что позволила с собой сотворить.
— Мне почему-то кажется, вам стоит опасаться лишь самой себя, миссис Роуленд, — спокойно заметил он. — Сделайте нам обоим одолжение, наденьте на себя платье, которое, по крайней мере, хотя бы прикроет вас. Вы меня слышите?
Чувство не столько гнева, сколько глубокой утраты сжало сердце.
— Вы неправильно меня поняли и неверно судите мои поступки с самой первой нашей встречи, капитан Стюарт, — едва слышно прошептала она.
— Несомненно.
Он расправил спутавшиеся волосы и поднялся. Буквально дрожал от едва сдерживаемого напряжения, словно каждый мускул мощного тела был натянут, как тонкий поводок. Его губы скривились, когда он заметил, как она в ужасе отвела глаза от его облегающих и уже ничего не скрывавших бриджей.