Доктор только что не подпрыгнул.
— Я зациклился?! На этой ненормальной?! Которая производит даже более удручающее впечатление, чем вы сами?! Да я готов заплатить и вам и вашей невменяемой Аллочке — только оставьте меня ради бога в покое!
Вот и оказывай людям после этого любезность! Можно подумать, в мои обязанности входит выслушивание его инсинуаций! Я вообще могу уйти, а он пусть сам выясняет, чем его хотел порадовать покойный.
Я решила, что так и быть, в память об усопшем попытаюсь достучаться до придурка. А потом просто плюну и уйду. У меня, между прочим, масса дел. Например, не терпится испробовать хваленую отмычку, за которую я уже авансом отвалила больше, чем иные люди швыряют на колесное средство передвижения. А если мне захочется услышать что-нибудь нелестное о себе, то и тут без его услуг прекрасно перебьюсь. Стоит набрать номер бывшей свекрови от первого брака, и она поведает такое, что этому недотепе и не снилось. Причем словарный запас у нее куда богаче и выражается она значительно образнее! Все-таки высшее гуманитарное образование — филолог!
— Вас интересует, что сказал покойник? — осведомилась я и сделала эффектную паузу. — Он просил передать…
Договорить я не успела. Доктор подобрался и зашипел не хуже гадюки:
— Послушайте, вы, как вас там!
Ага, как Аллочку запомнил, а меня нет?! Надо же, а я еще хотела осчастливить его тихим семейным счастьем! Этого хама!
Хам тем временем покрывался пятнами и призывал всю больницу в свидетели моего помешательства.
— Если вы имеете привычку общаться с усопшими, флаг вам в руки! Если вас посещают видения и вы слышите голоса, я за вас только рад! Каждый развлекается как умеет! Но у меня к вам огромная просьба, можете ее расценивать как требование! Меня оставьте в покое, и аудиторию ищите в другом месте! Вам сказать, куда вам лучше обратиться?
Я отказалась, недвусмысленно намекнув, что его медицинская квалификация у меня вызывает большие сомнения и он последний, к чьему мнению я собираюсь прислушаться.
Смерив крикуна уничтожающим взглядом, я гордо покинула ординаторскую и прошествовала к лифту.
Так ему и надо. Пусть умрет во мраке. Урод несчастный! Геронтофил паршивый! Только мне не повезло еще больше. Я опять ничего не узнала, и снова мне неоткуда ждать поддержки!
Я вернулась в свою дурацкую подсобку, привычно пристроилась на перевернутом ведре и разревелась. Горько, со всхлипами и стонами. Ну и пусть! Мне уже все равно! Я устала, у меня нет сил, и я тоже иногда нуждаюсь в понимании и поддержке. А раз уж я лишена всего того, на что привыкла рассчитывать нормальная женщина, так могу я хоть иногда выплакаться всласть?