Вечер подкрадывался быстро, оставаться здесь нельзя, идти – некуда. Когда чеченцы открыли огонь, ни о чем, кроме спасения собственной жизни, Хижняк не думал. Но теперь, когда перед ним на каменистом дне ущелья лежали пять тел, пришло время оценить создавшееся положение. Куртка на плече с правой стороны густо окрасилась кровью, однако шевелить онемевшей рукой Виктор мог. Рванув пуговицы, он левой помог себе стянуть рукав, затем оттянул ворот свитера, обнажая пораженный локоть. Хижняку уже много раз приходилось видеть кровавые раны, он умел оказывать себе и другим первую помощь, потому, дохромав до потока и обмыв плечо, убедился – крови много, сама же рана не очень серьезная. Чудом не задев кость, пуля вырвала из плеча кусок мякоти – так впивается в тело злобный острозубый хорек.
Затем, стиснув зубы, Виктор стянул штаны. Промыв и осмотрев рану на бедре, убедился, что там то же самое. Почему-то вынырнуло вдруг из недр памяти: «Ерунда, я споткнулся о камень, это к завтрему все заживет» – строки Есенина, которые старательно заучивал в школе, чтобы исправить «тройку» – оценку, которую мама почему-то считала позорной для своего сына, чемпиона школы по юношеской борьбе. Спортсмен с «тройкой» не мог ехать на соревнования в Харьков – так она решила, – и Виктор старательно зубрил, получил «четыре», материнское «добро», поехал на турнир, и там, в Харькове, случилась у него впервые в жизни любовная история с гимнасткой из города с труднопроизносимым названием Волноваха…
Стоп.
Плеснув в лицо ледяной воды, Хижняк прогнал неожиданные и такие неуместные воспоминания. Думать нужно о другом: что случилось, почему это случилось, кто виноват и что делать. Ну и желательно найти, чем перевязать раны, – они, конечно, затянутся, но не к утру, кровь надо останавливать.
Сделав несколько шагов со спущенными штанами, Виктор подошел к убитому милиционеру Ямщикову, поднатужившись, выволок тело из воды на камни, перевернул лицом вверх. Нет, парень совсем не похож на Хантера. Даже близко нет. Значит, кто-то где-то ошибся. Впрочем, слабую вероятность ошибки или же рокового для пленного Ямщикова стечения обстоятельств Хижняк отбросил сразу. Можно допустить, что Хантер тоже где-то здесь, в плену, с чужими документами, в чужой форме – маскарад для киллера обычное дело. И, вполне вероятно, он в последний момент догадался, что его выкупают не просто так, нашел с чеченцами общий язык, как-то исхитрился и подсунул вместо себя настоящего Ямщикова. Только все эти прикидки жирно перечеркивало одно обстоятельство.