— Вы оба воины, — начала она. — Мудрейшие видят в вас силу без разума и ждут, что вы не медля броситесь спасать сестру. Но до поры до времени сделайте вид, что вы против них ничего не имеете, и они в это поверят.
— А они тем временем будут мутить мозги Каттее… — не сдержался Кимок.
— Ты недооцениваешь свою сестру, — возразила Ангарт. — Она не маленькая девочка, которой можно замутить мозги. Колдуньи, быть может, ещё пожалеют, что связались с ней. Но не стоит являться к ним сейчас, когда они этого только и ждут.
Мы сызмальства учились у Ангарт уму-разуму и потому прислушались к её словам. Но мы не могли простить владычицам сотворённого ими зла; в тот час мы навсегда отказались подчиняться им.
Как выяснилось позже, наше несчастье было невольным следствием другой беды. В бою на юге тяжело ранили Кориса, и госпожа Лойз уехала к мужу, оставив Каттею без присмотра, чем и воспользовались владычицы.
— Что будем делать? — спросил Кимок, когда мы, навек простившись с Ангарт, сидели с ним в погрузившейся во мрак комнате.
— Будем возвращаться… — ответил я.
— Куда — в отряд? — Кимок сделал большие глаза. — Чтобы защищать подлых колдуний?
— Нет, не за этим, — сказал я, стараясь быть спокойным. — Нам надо пока что затаиться. Ангарт ведь предупредила: владычицы ждут от нас опрометчивых действий и готовы разделаться с нами.
— Пожалуй, ты прав, — согласился он. — В их глазах мы ещё дети. Ну и будем изображать из себя детей, а подспудно — накапливать знания…
Он меня удивил.
— О чём это ты? — спросил я. — Если ты имеешь в виду тайные знания, то тебе должно быть известно, что они дают доступ к Силе только женщинам.
— Это не так, — возразил он. — Разве наш отец не имел доступа к Силе? Другое дело, что он пользовался ею по-своему, не так, как колдуньи. Их учение о Силе — всего лишь одна из догм… Скажи, слышал ли ты что-нибудь о Лормте?
В первый момент я не понял, о чём он толкует, но тут мне вспомнился подслушанный разговор между Дермонтом и одним беженцем из Карстена, с которым он держался вместе. Лормт — это хранилище старинных рукописей.
— Кое-что слышал, — ответил я. — Но что можно извлечь из записей о старинных семьях?
Кимок улыбнулся.
— Записи не исчерпываются семейными хрониками, в них говорится ещё и о востоке. Ты когда-нибудь задумывался о востоке?
Я растерялся. Чего он от меня хочет? Восток… Причём здесь восток? Почему я должен думать о нём? Имело смысл думать о севере, где находится Ализон, готовый вцепиться нам в глотку; или о юге, где нам не давал покоя своими набегами Карстен; или о западе, где простиралось море, скрывающее за горизонтом неведомые острова, вроде того, на котором отец с матерью обнаружили обиталище колдеров. На востоке же ничего примечательного не было, о чём я и заявил Кимоку.