Кимок вытянул вперёд покалеченную руку, я положил на неё свою и тут же почувствовал, что мой разум и воля сливаются с его волей и разумом, становясь единым целым. И тогда сквозь пелену ночной тьмы и лунного света он метнул, как копьё, заряд нашей общей энергии — в самое сердце Обители.
Наша атака вызвала сильное сопротивление, и Кимок на мгновение расслабился — только для того, чтобы с удвоенной энергией метнуть невидимое копьё ещё раз. После этого я ощутил себя вконец опустошённым.
Нам удалось пробить барьер Силы. И тут же — как пламя, вспыхнувшее на сухих ветках, — радостный отклик… Каттея! А я-то позволил себе усомниться в ней, предполагая, что она изменилась за это время и не потерпит нашего вмешательства в свою судьбу. Как же несправедлив я был! В её отклике мы услышали радость и надежду на спасение. Но эта радость тут же сменилась страхом. По-видимому, она боялась за нас, но не имела возможности сообщить нам, какая именно опасность нас поджидает. Она знала, что охрана Обители состоит отнюдь не из гвардейцев. Сестра не могла позволить себе выйти к нам навстречу и даже прервала мысленный контакт с нами, чтобы не встревожить охрану.
— Пусть будет так, — сказал Кимок тихо.
Я отпустил его руку и непроизвольно потянулся к мечу, хотя уже понял, что стали будет отведена самая малая роль в том, что произойдёт этой ночью.
Пробежка влево под прикрытием деревьев, затем бросок к стене, вон там, — взялся я определять наши действия. Сработала привычка разведчика подмечать всякие мелочи вокруг, которыми можно воспользоваться.
— Годится… — Кимок согласился, чтобы командовал я, хотя и сам не был новичком в таких делах. Мы побежали вниз по склону, стараясь держаться в тени деревьев. Про себя я отметил, что если почаще отводить взгляд в сторону, то можно видеть всё достаточно отчётливо.
Мы добежали до края рощи и почувствовали, что натолкнулись на первый защитный барьер Обители. Возникло такое ощущение, что мы упёрлись в какую-то невидимую и неосязаемую стену, — мы не могли сделать дальше ни шага.
— Сосредоточься и представь, что перед тобой ничего нет, — сказал Кимок, не оборачиваясь, словно подбадривал самого себя.
Надо было настроиться действовать не руками, а головой. Усилием воли я заставил себя двигаться вперёд. Я упорно твердил про себя, что нет никакой стены, а есть только земля под ногами, деревья вокруг и этот лунный свет…
Кимок был прав, когда говорил, что после такого использования Силы, на какое решились Мудрейшие, она на время иссякнет в них. Так всё и произошло. Невидимая стена не выдержала нашего натиска и пала, да настолько неожиданно, что мы едва не покатились кубарем.