Разделяя распространенное мнение об образе жизни цыган, французы стали называть богемцами писателей и художников, которые, как считается, ведут веселую, беззаботную жизнь. Это слово вошло в обиход, а слово «богема», как правило, относится к миру творческих людей в целом. Хотя трудно найти что-либо богемное в серьезных, основательных жителях Богемии.
Мы так привыкли считать Шекспира величайшим писателем Англии, что трудно представить себе, что когда-то были времена, когда он был не в почете.
В XVII–XVIII вв., когда образцом для подражания была классическая (то есть построенная в соответствии со строгими канонами) французская драма, Шекспира считали вульгарным и недисциплинированным. Дело в том, что в некоторых его пьесах было множество маленьких сцен, которые шли не в хронологическом порядке, а также существовал большой разрыв во времени между событиями, описываемыми в разных актах (как, например, в «Зимней сказке»). Это считалось дурным тоном, так как шло вразрез с заповедями Аристотеля о том, что действие пьесы должно происходить в одном месте и в течение одного дня (единство действия, времени и места).
К тому же пьесы Шекспира считались слишком уж трагическими, так что даже «Король Лир» был переписан — ведь пьеса должна заканчиваться хорошо! В 1677 г. английский поэт Джон Драйден переписал «Антония и Клеопатру» таким образом, чтобы пьеса соответствовала правилам Аристотеля (то есть чтобы было соблюдено единство действия, времени и места). В результате пьеса потеряла присущую ей масштабность и превратилась в тривиальную историю любви.
Шекспир также оскорблял тонкий вкус будущих поколений своим грубоватым юмором и иногда откровенными непристойностями. Галерке это нравилось, а вот пуританам (см.: Пуританин) — нет. В английском обществе пуританские настроения всегда были очень сильны, и в 1818 г. англичанин по имени Томас Боудлер решил «переработать» издание Шекспира таким образом, чтобы из него были убраны все «шаловливые» части. В предисловии к переработанному изданию он писал: «Здесь опущены слова, которые нельзя читать вслух при всей семье».
Ту же самую работу он проделал в отношении знаменитой книги Эдварда Гиббона «Закат и падение Римской империи».
Естественно, такой «стерилизованный» вариант Шекспира потерял ту «изюминку», которая и делала Шекспира Шекспиром, а слово «бодлеризировать» стало означать насильственное «причесывание» книги или любого другого текста, когда вы убираете из нее все те щекотливые моменты, которые считаете вредными для читателя.