Во Франции XII века на свет появилась эпическая поэма «Сказание об Александре», написанная гекзаметром, то есть слогом, в котором используется шестистопная строфа. Каждая стопа состоит из двух слогов, один из которых (обычно второй) является ударным. Этот тип стихосложения получил название александрийского стиха (по его происхождению) и стал повсеместно использоваться во французской поэтической драме.
В английской же поэтической драме используется пентаметр. В пентаметре строфа состоит из пяти стоп и, соответственно, десяти слогов.
Когда английский поэт Эдмунд Спенсер написал свою знаменитую (и очень длинную!) поэму «Сказочная королева» (1580), он использовал в ней девятистрочные стансы, причем первые восемь строк написаны пентаметром, а последняя — гекзаметром, или александрийским стихом. Этот прием впоследствии приобрел в английской поэзии большую популярность.
Однако в 1711 г. английский поэт Александр Поуп (обратите внимание на его имя!), который писал исключительно пентаметром, высмеял практику использования последней строки, написанной гекзаметром, в своем «Эссе о критике», чем способствовал ее постепенному угасанию и, наконец, полному исчезновению. Пародируя этот прием, он писал:
Венчает стих сей
Длинная строка Александрина:
Бессменно-длинная,
Она ползет змеею,
И нету ей конца.
Незадолго до 3000 г. до н. э. шумеры, которые населяли страну, называемую теперь Ираком, изобрели письменность. Отдельным словам и понятиям соответствовал определенный знак (символ), и всего таких знаков насчитывалось более нескольких тысяч. Естественно, учить такой письменный язык было неимоверно тяжело, поэтому тех, кто умел читать и писать, окружали таким же уважением, с каким мы относимся к университетским профессорам.
Однако около 1400 г. до н. э. какому-то финикийцу пришла в голову гениальная идея. Почему бы не придумать свой знак (символ) для каждого звука, а уж затем на основе звуков и соответствующих им символам составлять слова? Тогда понадобится всего десятка два знаков, которых будет вполне достаточно, чтобы сложить из них тысячи, а если нужно — и миллионы слов. Нам эта идея кажется элементарной, однако, насколько мы знаем, она пришла в голову человека один-единственный раз в истории. Судя по всему, остальные системы знаков, соответствующих определенным звукам, были лишь производными от модели, пришедшей в голову тому финикийцу.
Для своих символов финикийцы использовали элементы, которые уже употреблялись для обозначения слов. Знак, заменявший слово «бык» (по-финикийски aleph), стал обозначать звук «ah», с которого на финикийском начиналось слово «бык». Символ, обозначавший слово «дом» (beth), стал обозначать «b», а символ, заменявший слово «верблюд» (gimel), стал обозначать «g» и т. д. Эти знаки (символы) постепенно стали тем, что мы сейчас именуем буквами.