— Да, должно быть, такое ошеломляет. Еще бы, женщина, которая так долго учила тебя не доверять мужчинам, вдруг сама изменила своим принципам и поверила одному из них. Зато и твои собственные проблемы предстают в несколько ином свете, не правда ли?
— Ты!.. — начала было на повышенном тоне Рослин, но тут же одернула себя. Нет, она не будет орать как рыночная торговка, показывая свою слабость перед ним и забавляя слуг. — На самом деле, — процедила она сквозь стиснутые зубы, — в ее и моем случаях практически нет ничего общего. К тому же, — добавила она после секундной паузы свистящим шепотом, — думаю, к Франсес вернется здравый смысл уже утром.
— Очень сомневаюсь. Зная старину Джорджа, правильнее предположить, что утром твоя подруга будет вспоминать только о наслаждении, испытанном ночью.
Как ни старалась Рослин скрыть смущение, щеки ее порозовели.
— Ты отвратителен, Энтони. Они ушли от нас для того, чтобы просто поговорить.
— Можешь называть это так, сладенькая.
Снисходительность его тона бесила Рослин. Еще сильнее она злилась оттого, что он был прав. Она не хуже его понимала, почему Франсес и Джорджу захотелось побыстрее уйти. Но пусть ее поглотит ад, если она признает его правоту.
— По-моему, у меня начинается мигрень, — сухо произнесла она. — Надеюсь, ты извинишь меня, если я…
Направившись было к двери, Рослин остановилась, поскольку не изменивший позы Энтони, как оказалось, загораживал своей мощной фигурой выход.
— Ты возражаешь? — растерянно пролепетала она.
Вместо ответа он медленно выпрямился, давая ей возможность пройти, и, не скрывая веселой улыбки, стал наблюдать, как она осторожно протискивается, повернувшись к нему спиной и прилагая массу усилий, чтобы тела их и на мгновение не соприкоснулись.
— Трусиха, — нежно произнес Энтони.
Рослин остановилась, передернув плечами.
— Что ж, думаю, я преподал тебе хороший урок с шезлонгом, не так ли?
Рослин опрометью бросилась вверх по лестнице.
— До следующего раза, любовь моя, — догнал ее веселый голос Энтони.